Серый ворон. Трилогия

Атаманов Михаил Александрович

Куда мы шли? Понятия не имею. Но знаю одно - оставаться на месте было нельзя. Во-первых, моему другу нужна была срочная помощь опытного лекаря, а во-вторых, второй метаморф мог всё еще разыскивать нас. Под ногами был густой пружинящий ковёр перепрелых листьев и мха, в изобилии росли грибы самых невероятных видов и расцветок. Вот только, к сожалению, ни одного знакомого мне вида съедобных грибов не встречалось. Лес, если можно назвать лесом бесконечное сумрачно-зелёное поле огромных уходящих вверх колонн, был сырым и туманным. Но вот только родничка или озера мы никак не встречали на своём пути.

Пить хотелось всё сильнее с каждым пройденным километром.

И если у меня лишь пересохло в горле, то у Серафима уже полопались в кровь губы. Его мутило, он всё чаще падал, нарыв на шее у моего друга опять стал нагнаиваться и приобретал по краям фиолетово-синий оттенок. Я повторно применил лечебную магию, но результат был не столь впечатляющий, как в первый раз.

Лес, между прочим, вовсе не был вымершим - где-то на огромной высоте в кронах деревьев кипела жизнь. Скрипели и пищали насекомые, пели птицы, выли и мерзко хохотали какие-то животные. Но у поверхности земли мы долго не встречали никого кроме червей и сверчков, а также юрких насекомоядных ящериц. Поэтому я сразу обратил внимание на странную тишину впереди нас - в той стороне не было слышно ни птиц, ни насекомых. Я предупредил Серафима, но он никак не отреагировал. Он в полубреду передвигался рядом, слабея с каждым часом.

Я достал на всякий случай топорик и пошёл более осторожно. Местность поднималась, стало заметно светлее. Мы подошли к подножию небольшого холма, возле которого в воздухе стоял странный кислый запах. Никаких опасных тварей не было видно, но какое-то ощущение тревоги присутствовало. Особенно после того, как мы наткнулись на склоне холма на целое поле выбеленных костей - сотни и сотни костей мелких животных.

– Уходим скорее отсюда, Серафим, - высказал я свою тревогу.
– Что-то тут нечисто.

Серафим вынул из сумки пузырёк с малиновым раствором. С чпокающим звуком вынул пробку и разом выпил содержимое. После этого он немного пришёл в себя. Осмысленным взглядом осмотрел костяное поле и холм, покачал головой.

– Куда ты завёл нас, Пётр? Тут же воздух просто пропитан смертью.

– Я тоже ощущаю какую-то тревогу. Нужно уносить отсюда ноги, непонятно только почему.

Мы не стали забираться выше и пошли по склону холма. И тут я указал другу на чёрно-блестящий поток впереди - узкий стремительный шевелящийся ручей:

– Да это же муравьи! Мы возле громадного муравейника! Возвращаемся осторожно тем же путём, как мы шли.

– Это не главная опасность, - проговорил помертвевшим голосом обернувшийся Серафим.
– Лучше прорываться через муравьёв.

Я моментально обернулся, чтоб рассмотреть эту более страшную опасность. И сразу же согласился, что лучше прорываться через муравьёв. К нам сзади приближался одинокий всадник - знакомый селянин в белой длинной рубахе до колен верхом на лошади. Он, кажется, устало дремал. Но его лошадь шла точно по нашим следам, наклонив голову к самой земле. Она полностью повторяла наш маршрут, след в след. Этой парочке осталось пройти всего метров триста-четыреста до подножия холма, по которому мы шли. Но, конечно, увидят нас они гораздо раньше. Пока лошадь не поднимала головы, да и редкие кусты нас скрывали, но всё это могло измениться в любой момент. Поэтому я решился:

– Идём дальше, к муравьям. Муравьи не очень хорошо видят, но легко замечают движение, к тому же, могут чувствовать колебания земли. Идём скользящим шагом, неравномерно, как будто земля обсыпается. А потом постараемся перепрыгнуть поток насекомых и бежать дальше.

Удивительно, но этот самоубийственный на первый

взгляд план удался. Мы почти вплотную приблизились к потоку насекомых. По обоим краям были шеренги крупных, в палец длиной, муравьёв-солдат с огромными челюстями. Но основную массу составляли рабочие муравьи почти нормального для моей родины размера, ну может, лишь чуть крупнее. Они тащили в огромных количествах в сторону холма палочки, хвою, мёртвых насекомых, перья. Мы легко перепрыгнули этот поток и побежали дальше. Вовремя заметили ещё один ручей из насекомых и, так же осторожно подойдя ближе, перепрыгнули.

И устремились прочь от опасного места. Бежали со всех ног, позабыв про раны и усталость. Солнце уже садилось, быстро темнело. Нужно было успеть как можно дальше уйти засветло, так как ночью видящие в темноте метаморфы могли передвигаться гораздо быстрее нас. Впереди показался вал зелёных кустов, довольно непривычно смотревшийся после однообразного поля древесных столбов. Но мы без колебаний побежали в ту сторону - это был хоть минимальный, но всё же шанс скрыться от приближающихся метаморфов. То, что селянская лошадь тоже оказалась метаморфом, и врагов оказалось сразу два, а не один, было ужасно и страшно. Наши шансы на спасение, и без того не слишком большие, теперь снизились практически до нуля. Мы вломились в кусты, распугав каких-то мелких пичужек, и сквозь ветки стали продираться глубже. Под ногами зачавкала грязь, а потом...

Перед нами была река. Не такая огромная, как Стреминка, но всё же широкая и являющаяся серьёзным препятствием. Чёрная холодная вода, течение практически не заметно. Берега топкие и обильно заросшие высокими густыми кустами.

– Если мы переправимся на тот берег, то сможем оторваться от метаморфов, - с надеждой предположил я.
– Плавать умеешь?

– Пётр, я всё своё детство провёл у реки. Я плаваю лучше, чем умею ходить, - с гордостью похвалился Серафим.

– Тогда не будем терять времени, поплыли.

Вода была очень холодной, что не удивительно - стояла середина осени. Моя кольчуга ощутимо тянула меня под воду, но я пока мог держаться на плаву. Течение, вовсе незаметное у берега, ближе к середине реки стало ощутимым, нас быстро сносило. Но это было даже хорошо - чем дальше от места входа в воду мы окажемся, тем больше шансов уйти от погони. Серафим держался молодцом - ухватившись одной рукой за свою сумку, он подгребал свободной рукой, стараясь не отставать от меня. Я хотел плыть, как можно дольше, но у меня в холодной воде начались судороги ног.

Пришлось выходить на противоположный берег. Проваливаясь в топкое тягучее дно у берега, мы добрались до кустов, после чего долго лезли по грязи через сплошной вал высокого хвоща и веток, пытаясь выбраться из кустов. Но кусты никак не кончались. Кто знает, может дальше они тянутся на многие и многие километры?

– Не стоит уходить далеко от реки, это всё-таки ориентир, - высказал своё мнение Серафим.
– Прямо здесь можно и заночевать. Тут нас никто не заметит.

Я выбрал для остановки более возвышенное сухое место, накрытое сверху густым переплетением веток, и сбросил сумки. Развернул и поставил палатку. Потом вернулся через топкую грязь к берегу и набрал воды во фляги. Серафим уже развёл небольшой костерок, повесил походный котелок, налил воды из принесённой мною фляги. Мы развесили мокрые вещи сушиться у огня. У Серафима в сумке обнаружился кусок вяленого мяса и брикет какой-то сухой зелени. Я достал сухари и соль. Мы сварили импровизированный суп и впервые за два дня нормально поели.