Сержант и корона
Шрифт:
Малая Печать на столешнице вспыхнула и все сосуды в теле Ворона налились ярким розовым светом, сияющим даже среди белого дня, а потом замерцали в такт ударам сердца. Лицо Хоран превратилось в странную маску, подсвеченную изнутри светящейся кровью:
– Свидетельствую!- Печать на столе замерцала в такт ударам его сердца. Три ярких вспышки- и Малая Печать вспыхнула, не оставив даже пепла.
Ворон утер пот, а Данар Эль Тахем укоризненно покачал головой:
– Для чего такая боль и трата сил…
– Заключая сделку- ты поверил бы на слово?! – изумление в голосе принца было искренним и неподдельным:
–
– Да нет, конечно! Нет! Все верно, но… - Эль Тахем смешался, словно мальчишка, а потом вдруг открыто от души расхохотался:
– Прекрасно, Хоран, просто прекрасно! Я заключил тысячи сделок, но тебе удалось сбить меня с толку! Превосходно! Так что хочешь предложить ты?
– Моя мать кое-что оставила на сохранение роду Тахем, патриарх. Эль Тахем спал с лица- этот удар был для его рода тяжелым. Почти двадцать лет назад жена императора оркхайя Уна Ард Рахим действительно оставила клану Тахем «кое-что». Свадебные подарки стоимостью несколько миллионов золотых. Тахем по договору и обратили все в золото. Но золото не должно лежать мертвым грузом- и сейчас оно было вложено в торговые дома, товары, имения, бескрайние поля -богатство было и сохранено и приумножено- только вот отдать его законному владельцу было, пожалуй, что и невозможно без тяжелейшего удара по клану. А потому, вопреки логике, Данар Эль Тахем иссупленно надеялся, что наследник Хоран не в курсе и не потребует. Не вышло… А Хоран продолжил:
– Я был гостем Рахим и породнился с ними. После окончания последней войны и великого Проклятия, от которого никак не избавиться вся раса эльфар, они оскудели. Ты же знаешь, что из десяти рожденных после Проклятия лишь одна может стать матерью- остальные бесплодны. Матери- высшее благо родов и великие рода соблюдают баланс- либо отдают жениха в род жены, либо отдают мать из своего рода в обмен. За темное время проклятия клан Рахим стал меньше вчетверо. Оскудели и Альвари – на празднества главный храм наполнен хорошо, если на десятую часть.
– Мы держимся, но и наш торговый зал наполнен меньше, чем на четверть.
– Да. Но, оказалось, есть род, которого словно и не коснулось проклятие- мало того, этот род прирастает и дворец их патриарха расширяли уже четырежды за последние две сотни лет…
– Хайм!- прошипел Данар Эль Тахем и Ворон согласно кивнул:
– Верно, патриарх. Хайм. Отчего-то забывают отдать свою Мать в обмен на чужую. Отчего-то никогда не отдают жениха в род жены. Отчего-то проклятие эльфар словно стало для них благословением…
– Хорошо, Ард Хоран- я скажу тебе, что ты прав. И у меня своих обид на Хайм великое множество- на каждого купца есть сотня жадных писцов, стряпчих и алчных придворных, каждый из которых даже не просит -требует, требует и требует. Для тебя это не важно- но торговля сейчас медленно умирает.
– Торговля- это жизнь государства. Его кровь. Если ты всерьез считаешь, что мне неважно, что мой народ умирает- это не так. Потому я здесь, с тобой.
– И что ты хочешь предложить? Великую кровь? Я знаю, что хороший садовник гнилую ветвь отсекает… Знаю, Хоран. Но кровь. Настоящих эльфар и так слишком мало- а презренных Хайм- увы- уже слишком много.
– Кровь? К
– Сами?!
– Сами! Принесут и будут долго уговаривать тебя, чтобы ты это принял. Уговаривать взять деньги, скот, плодородные земли –возможно, даже и Матерей – ты можешь такое представить?
Данар Эль Тахем лишь покачал головой:
– Нет, Хоран. Не могу представить. Даже если их всех заразить болотной лихорадкой пополам с песчаным безумием. И опоить оркхским джад-гором на веселых грибах и черных травах. Не могу представить невозможного.
– Невозможного? Тогда выслушай меня, торговец. И, как торговец, скажи мне, что возможно, а что невозможно …
Из кабинета они буквально вывалились только через четыре часа. Взъерошенный Эль Тахем растерял всю свою солидность и сдержанность- в его глазах полыхал азарт великой сделки:
– Мы в деле, Хоран, мы полностью в деле! И еще- и у меня возьмешь дочь! У меня их три подходящего возраста- будет тебе выбрать.
– Я не Хайм и не стану забирать из клана Тахем матерей… - патриарх лишь огорченно махнул рукой:
– Все три- сухие ветви. Но породниться нам нужно- обязательно нужно.
– А наша сделка- пройдет за испытание выбора? – хитро сощурился Ворон. И Эль Тахем оглушительно расхохотался:
– Ты хитер, Хоран, но тебе еще не удалось не перехитрить Тахем! Испытание Тахем- это заключить сделку с ней- с твоей избранницей! И, хотя я очень хочу ввести тебя в Род- я не буду просить дочерей проявить к тебе снисхождение!
– И не нужно, партнер. Я отчего-то верю, что и так справлюсь.
– И я отчего-то верю, Хоран. И я отчего-то верю.
Глава 18. Выбор Тахем
Ощущение дежавю накрыло Ворона с головой. Он вновь стоял перед толпой – и толпа ждала от него выбора.
Их было двое, но они были разные как день и ночь.
Таали Тин Тахем пошла явно не в отца – высокая стройная пепельная блондинка с ярко-синими глазами, осиной талией и крепкой высокой грудью была явно избалована вниманием истинных и смотрела на полукровку с легким интересом исследователя, не более. Так смотрят на насекомое – пусть уродливое, но необычное. Таали - прекрасный цветок, что радует глаз совершенством форм и роскошью цвета, а обоняние дивными ароматами. Но в делах бытовых и практических абсолютно бесполезен.
Юили Аль Тахем взяла половину от каждого из родителей. Огненно-рыжая грива и янтарно-золотые глаза кричали о крепком даре Огня. И, хотя ростом Юили и пошла в рослую мать, но дородность ее была явно от отца. Благодаря росту она не казалась полной- но для эльфар ее роскошный бюст и широкие бедра были уж слишком- и осиная талия лишь подчеркивала это «слишком». Было и кое-что еще- в золотых глазах огненными всполохами играла похоть. Редкий эльфар не польстился на роскошь ее тела- и мало кто получал отказ. Часто менять партнеров до свадьбы не считалось у эльфар особым грехом, но… Всему есть пределы, а Юили Аль Тахем давно перешагнула даже границы терпимости лояльных и снисходительных к ней родичей. Впрочем, она оставалась дочерью Патриарха и официально не была замужем.