Сержант Жора Штык
Шрифт:
– А почему думаешь, что Перегудов застрелился?
– Видел. Как упал в блиндаже, левой рукой достал наган и в голову. Не захотел второй раз в плен попадать.
– Подойди к Ерёменко, пусть перевяжет. Госпитальные все вповалку лежат.
"Хорошо подготовились, сволочи!" - подумал Потанин. "Десант, газы, снайпера! Наверняка попытаются всех в плен взять, про Ветрова будут допытывать. А может ещё что-то хотят узнать".
Лес затих. Не стреляли. Мороз чуть прибавил, минус десять- двенадцать. Если лежать - холодно. Если двигаться - нормально. Копали потихоньку окопчики для стрельбы лежа, чтобы было чем-то заняться. В обед старшина раздал перекус. У тропы
Противопоставить немецкому газу майору было нечего. Если люди не очухаются от зелья, то можно вынести в лучшем случае половину. Остальных придётся бросить. Да и не больно по топи носилки вдвоем потащишь, быстрее сам сгинешь вместе с носилками. До лесного острова с километр по болоту. Там можно обсушиться. Но если на тот остров немцы сбросят несколько бомб, то все там и останутся. Солдат пригнали много, проложат гать и к вечеру всех возьмут. Да и с той стороны болота уже возможно сидят в засаде. По тропе разведка на ту сторону прошла бы за час. С ранеными майор рассчитывал переправиться за полтора.
Было у Потанина восемь снайперов, имевших три винтовки с оптикой, остальные стреляли из обычной трёхлинейки, могли на какое-то время задержать обычных вояк, но против двух десятков снайперов противника даже не смешно. После пары выстрелов нашпигуют всех пулями.
Через час от наблюдателя прошёл доклад, что заметили немца с огромным снайперским прицелом на винтовке. За спиной нёс здоровенный ранец, затянутый в белёный брезент. По размеру не меньше чем рация. Затем прошёл доклад, что немцы установили треногу с огромным прицелом. С фиолетовой оптикой. Что это было Потанин не знал.
"А может на нас как на живца людей Ветрова ловят?", - мелькнула мимолётная мысль. "Интересно, чего немцы ждут?"
Немцы ждали нужного направления ветра. Баллоны с газом уже подвезли и расположили. Осталось только открыть кран.
Потихоньку темнело. В блиндаже старшина вскипятил чаю с сахаром и напоил по очереди всех горячим, дал перекусить хлеба и сала. Мороз к ночи чуть отпустил, но небо не радовало - звёздное. Будет лётная погода. Уснувших партизан перетаскали на подстилку из лапника и периодически ворочали, растирая ноги и руки. Разожгли несколько нодий из древесных стволов. Майор боялся, что спящие неподвижно люди получат обморожение. Хорошо, что никто не успел залезть в болотную воду, иначе бы уже половина была с отмороженными ногами.
У немцев тоже развели костры, тянуло дымом, хотя отблесков огня не видно. Газ у болота никуда не рассеялся. Ветра не было, тишь установилась полная. Облако лишь осело до полутора метров. Майор помнил, чему его учили: в холодную погоду отравляющие вещества развеиваются дольше и могут сохранять свойства до двух недель.
Потанина охватила лютая тоска. Единственное, что он мог сейчас предпринять: бросить оставшихся партизан на немцев. О победе речь не шла, да и прорваться они бы вряд ли смогли. Единственное взяли бы побольше вражеских жизней. Немецкие снайпера ночью не больно настреляют подранков, а они покрошат сколько смогут. Но сорок пять человек попадёт в плен однозначно, сонные и раненые. Добивать их он команду не даст, да и не пойдут на это красноармейцы.
– Командир, на нас смотрят, - предупреждающе бросила в амулет лесная Кинаэль.
Тураэль резко прибавила скорости, проскакивая лес и поворачивая на запад.
– Ганс, идут на тебя, высота тридцать, - довёл наблюдатель.
– Командир в нас целятся!
– доложила амазонка.
Все услышали выстрел, увидели вспышку, пуля просвистела в трёх метрах. Всем было ясно, что немцы их обнаружили.
– Герберт выстрелил со ста семидесяти метров, целился в первый силуэт, но не попал, - доложил Ганс Шутке, выполняющий при снайпере должность телефониста.
– В аппарате сидит шесть фигур. Рассмотреть не получается.
Тураэль резко сбросила высоту и развернувшись, спряталась между ёлок. Партизан заметили все. Примерно сотня, на пятачке пятьсот на пятьсот метров, прижаты к болоту. Почему не ушли через топи - непонятно. Половина лежала в ста метрах от болота неподвижно. Боя как такового не было. Немцы не наступали, партизаны тоже.
– Потанин в пятидесяти метрах левее, я его засекла, - доложила глазастая Жилиэль.
– Приземляемся, - приняла решение Тураэль и ловко притёрла арилёт к дереву.
– Все наружу, организовать охрану, невидимость не снимать, держаться ближе к деревьям. Мы с Мариясан идем к Потанину.
Подошли почти вплотную и магичка сняла невидимость.
– Доброй ночи, Иван Петрович, - поздоровалась она, обрадовавшись, что майор жив.
Майор вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса и уставился на девушку, появившуюся из темноты.
– Рад тебя видеть, Мария! А ночь, к сожалению, не добрая. И хорошо бы дожить до рассвета.
– Я поняла так, что немцы вас обложили, а вы по какой-то причине не ушли через болото, как планировали.
– Они применили какой-то сонный газ, сбросив бомбы. Сорок пять человек легло перед тропой. Я теперь не могу сдвинуться ни туда, ни сюда, тащить неподвижных людей некому, идти в атаку тоже не могу, придётся тогда бросить их здесь. Они все попадут в плен. Немцы нас не убивают, а стараются только ранить, семь человек из заслона уже попали им в руки. Подозреваю, что хотят получить сведения о Ветрове. Мы ждем пока рассеется газ перед тропой, они ждут, наверное, пока в нашу сторону подует ветер, чтобы угостить нас ещё одной порцией.
– Пусть даст две хороших снайперских винтовки и одного снайпера, умеющего стрелять по вспышкам, а сама посмотри уснувших, может их можно исцелить на месте, - распорядилась по амулету Тураэль.
– Я посмотрю людей, Иван Петрович, может что-то удастся сделать. И мы вам поможем. Нам необходимы две хороших снайперских винтовки, можно без оптики и один снайпер, умеющий стрелять ночью по вспышкам и на звук.
Потанин почувствовал надежду. Диверсанты Ветрова - очень мощная сила. Пусть их даже несколько человек. Он быстро отдал распоряжения и через минуту перед ним стоял Сибиряк, державший две винтовки и мешок с патронами. Мариясан три минуты накладывала на оружие заклинания, приводя винтовки к бесшумному бою. Заклятья эти разработала для Принца её дочь Марисан и их в Элистане знали только свои. На снайпера наложила заклятье ночного зрения.
– Идите вон туда, - показала она рукой снайперу, - вас проводят.
Иван Сибиряков тут же почувствовал, как его подхватили под руку и потянули между деревьев.
– Одень вот это на шею, - сказал ему голос из темноты. И если бы это не был женский голос, то снайпер бросился бы бежать прочь. Видеть он стал ночью вдруг также, как днём, но никого рядом с ним не было. Голос звучал из пустого места. Только его рука держала вложенный ремешок с амулетами.
"Колдунья!" - подумал Иван и послушно надел на шею амулеты. Тут же их коснулась чья-то рука и он увидел рядом с собой двух девчонок, ладных, стройных и красивых, почти как Ариша или Мария.