Сесиль умерла
Шрифт:
На кухне рыдала госпожа Пардон. Она посмотрела на меня безумными глазами и крикнула: «Он умер?»
Лицо Мегрэ выразило сильное удивление. Месье Шарль нахмурился:
— Ну а потом?
— Клянусь вам, шеф, я растерялся… Я спросил у девушки, что она думает предпринять. Она заявила, что все мы сволочи и что, если с братом случится беда, мы будем нести за это ответственность. Одна рыдала, другая бранилась… И ничего толком я не мог от них добиться!.. Наконец я кое-как понял, что Жерар приходил к сестре. Он был вне себя. Он требовал денег немедленно…
Он ответил с саркастическим смехом: «Завтра узнаешь из газет. Ради Бога, дай все, что у тебя есть!» Она дала ему сто тридцать франков, оставив себе лишь десять. Он бросился на улицу. Она пыталась следовать за ним, но он на ходу вскочил в автобус… Не знаю, что теперь делать, шеф… Я ушел от них, чтобы позвонить вам. Вернуться к ним? Жена Жерара уверяет, что он покончит с собой. А я…
— Ладно! — отрезал Мегрэ.
— Так что же мне делать?
Но комиссар уже повесил трубку и без всякого перехода приказал месье Шарлю:
— Выньте все из карманов.
— Я…
— Выньте все из карманов!
— Как вам угодно…
Дандюран повиновался и начал медленно выкладывать на стол различные предметы: старый бумажник, ключ, перочинный нож, весьма сомнительной чистоты платок, бумаги, коробочку с пилюлями от кашля, кисет, трубку, коробку спичек.
— Выверните карманы… Снимите пиджак.
— Угодно ли вам, чтобы я совсем разделся?
Госпожа Мегрэ могла бы повторить, лишь чуть-чуть видоизменив, фразу, которую она говорила мужу: «Не возьму в толк, как это тебе удалось удержаться и не влепить ему оплеуху?»
И действительно, из них двоих месье Шарль вел себя спокойнее и сдержаннее, но в самой этой холодной сдержанности чувствовалась скрытая наглость. Он снял пиджак, манжеты рубашки были заношенные и потертые.
Затем снял жилет, под которым оказались такие же потрепанные подтяжки. Кальсоны выглядывали из брюк.
— Раздеваться дальше?
Комиссар с трудом сдерживался, оплеухи тут мало, заехать бы кулаком в физиономию!
— Желаете ли вы, чтобы я разулся?
— Да.
Мегрэ заметил дырку на одном носке, но в шлепанцах не было запрятано ни клочка бумаги.
— Обращаю ваше внимание, господин комиссар, что сейчас одиннадцать часов вечера и что, если бы вы явились в такое время, даже предъявив должным образом оформленный ордер на обыск, я имел бы полное право выставить вас за дверь… Разумеется, об этом нет и речи, и я говорю это, только желая подчеркнуть, до какой степени я…
— Сядьте.
Комиссар стал набирать номер.
— Пожалуйста, пожалуйста, — с иронией проговорил бывший адвокат.
— Алло! Позовите, пожалуйста, Люка. Это ты? Все еще никаких результатов? Придется тебе продолжать, старина. Нет, мне некогда. Кто там есть? Берже?.. Ладно… Пусть он берет быстренько такси и едет в Бур-ла-Рен… Да, да. Пятый этаж. Спасибо. Удачи тебе…
Он повесил трубку и застыл, упершись взглядом в стол.
— Если вы намерены еще долго оставаться здесь, мы могли бы выпить по рюмочке!
Выразительный
Дом погрузился в сон.
Наконец внизу хлопнула дверь, и кто-то стал подниматься по лестнице.
— Входи, Берже…
Видно, дождь лил как из ведра: шляпа и плечи инспектора промокли насквозь, хоть он и ехал в такси.
— Познакомься с месье Шарлем… Он немного нервничает сегодня, и я опасаюсь, как бы он не наделал глупостей. Я обратил его внимание на то, что мы не совсем законно вторглись в его квартиру сегодня ночью, но он уверяет, будто ему все равно! Оставляю тебя с ним. Он может лечь спать, если пожелает, и в таком случае ты будешь опекать его, словно больного дядюшку. Понятно?..
Конечно, завтра утром я буду здесь… Если я задержусь, наберись терпения и не выпускай его, а то он еще схватит насморк…
Он застегнул пальто и большим пальцем примял табак в трубке.
— И не увлекайся его коньяком… По-моему, он неважного качества…
Мегрэ взял со стола бумажник Дандюрана и бумаги, вынутые адвокатом из карманов.
— Ты отпустил такси?
— Да, шеф…
— Ну ничего… Спокойной ночи.
И он оставил их вдвоем. Одно мгновение он колебался — не подняться ли на шестой этаж? Но к чему? Дандюран был не из тех, кто оставляет следы.
Внизу в подъезде он встретил госпожу С-вашего-позволения в ночном облачении, скособоченную больше, чем когда-либо.
— Что происходит, господин комиссар? В доме обнаружилось еще одно преступление?..
Он не слушал. Ее невнятная речь едва коснулась его слуха, и он машинально ответил:
— Может быть… Откройте, пожалуйста, дверь…
Часть третья
Глава 1
Утром дождь моросил по-прежнему, серенький, скучный и смиренный, как вдовство. Не заметно было, как он идет, он почти не чувствовался, хотя покрыл все вокруг холодным блестящим лаком, а на поверхности Сены плясали миллиарды пузырьков. В девять часов утра все еще казалось, будто спешишь на самый ранний поезд, кругом царила тьма, день словно не решался прийти на смену ночи, и на улицах горели газовые фонари.
Поднимаясь по лестнице в здании криминальной полиции, Мегрэ невольно бросал взгляд в аквариум, и каждый раз ему казалось, что он снова увидит Сесиль на том же стуле, где он видел ее в последний раз, безмолвную и покорную. Почему же сегодня утром неожиданное подозрение закралось в его голову? Верно, потому, что, когда он, еще не вполне очнувшийся ото сна, шел по улице, стараясь держаться подальше от водяных струй, льющихся с карнизов, в его уме возникло смутное воспоминание о соседке в кино, затем о Нуши, о месье Шарле… И вот, входя под своды криминальной полиции, он вдруг спросил себя, не было ли чего-нибудь между Сесилью и господином Дандюраном?..