Сестра мафиози
Шрифт:
Саске упал в центре квартиры на колени, зажав голову руками, и как помешанный начал шептать, всё повышая и повышая голос, который со звоном отражался от стен пустого помещения.
— Это всё моя вина… Это всё моя вина. Это всё моя вина! Это всё моя вина!!! ЭТО ВСЁ МОЯ ВИНА!!! — Учиха стал кусать себе запястье до крови, но сейчас эта боль словно благословенна — немного тушила ту, что разъедала душу. Когда рот заполнился собственной кровью, он проглотил её и упал на пол, просто лежа и смотря в никуда, чувствуя, как кровь из укуса продолжала дальше течь, но ему было плевать.
— Прости меня… — сказал он в тишину, видя
«Если бы вернуть всё вспять… Если бы знать раньше…»
В его голове вертелась куча вопросов, но чётко выделить можно было только несколько: «Почему она взяла его грех на себя? Почему не сказала ему? Тогда пострадал бы он, но не она…»
Медленно сев на полу, Саске тронул рукой лоб, закрыв глаза. «До чего же пусто внутри, словно выпотрошили всё и заставили дальше жить». Ему было бы легче вообще не вставать, не шевелиться, не жить. Но — нет, даже сейчас Учиха чувствовал, что должен идти. На часах было семь утра, лишние деньги — и путь в больницу открыт. «Я должен оказаться там!»
Так, схватив пиджак и забыв обработать укус, он взял ключи и телефон и помчался туда, хлопнув дверью.
Наше время.
Сейчас, сидя рядом с её постелью и смотря на это мертвенно белое лицо, у него не было сил даже плакать. Не было сил, честно говоря, ни на что.
«И это он хотел сделать её счастливой с собой? Когда сам и виноват в том, что его любовь, как и он сам, умирает. И пусть это звучит сопливо, зато правда».
— Прости меня… — снова повторил он, хотя и понимал, что ответа не будет, как и реакции на эти слова. Саске даже её руку взять не мог, словно он недостоин этого. Но ему надо поговорить с ней, даже так. Когда-то он слышал, что в таком состоянии нужно говорить, что это способствует выздоровлению. Но время и Сасори навряд ли дали бы ему такую возможность, зато сейчас это было возможно. — Знаешь, когда я узнал об этом, меня разорвало. Как я понимаю, твой Тсукури провёл расследование и всё выяснил. Почему ты мне не сказала тогда? Взяла всю вину на себя… Я умираю, Сакура, от этого, понимая, что я прямая причина твоих мучений. Прошу, не оставляй меня. Я обещаю пойти следом, если ты уйдёшь…
Саске замолчал, начав тереть пальцами переносицу и так и не увидев, только что подошедшего Сасори, который уже было хотел открыть дверь и войти, но услышал эти последние слова и замер, так и смотря в щель, крепко сжав ручку двери.
«Пойти за его сестрой? Значит, тоже умереть?»
Сасори открыл дверь и вошёл в палату, полностью выдавая своё присутствие, чем заставил Учиху обернуться и побледнеть. Сейчас ему стало по-настоящему страшно смотреть в глаза Марионеточника. И во все не потому, что, узнав всё, Акасуно мог его просто убить, а потому, что он причинил этому человеку адскую боль и волна раскаянья только сильнее его затопила.
— Я слышал твои слова, — тихо начал Сасори, — по поводу того, что ты готов умереть, если моя сестра не выживет. Ты это серьёзно?
— Да, — спокойно сказал Учиха, отвернувшись от него и посмотрев на Сакуру, словно взглядом пытаясь передать весь трепет и серьёзность момента. Акасуно молчал и внимательно смотрел на этого «парнишку», за это время, что они сталкивались,
— Любишь её? — совершенно спокойно спросил брат Королевы, чувствуя, как нутро начинало медленно ломаться, требуя к этой персоне жесткости и грубости, но голова понимала: сейчас не время.
— Больше жизни, — так же ответил Саске, медленно повернувшись к нему. — Я понимаю, ты её брат и хочешь Сакуре только счастья, особенно после всего того, что произошло. Но и ты должен меня понять, я хочу того же.
— А если она тебя не любит?
— Любит.
— Откуда уверенность?
— Нелюбящий человек не будет рисковать своей жизнью за кого-то, не будет, стараясь избежать ошибки, прятать все чувства и не позволит себе помочь. Разве ты так не считаешь? — спокойно спросил Саске, чувствуя, что впервые с этим угрюмым человеком можно поговорить иначе.
Но как же он ошибся, думая, что налаживает отношения с будущим родственником. Акасуно просто из всех сил давил себя. «Значит, так Сакура относиться к этому…»
Её же мужчина видел немного иначе: и жертвующей, и хрупкой, и сильной. Он не хотел верить, что ещё для кого-то она может быть самой редкой из всех своих масок — настоящей.
— Верно, нелюбящий не будет. А вот просто мудрый и ценящий жизнь — да. Не путай эти понятия, — холодно и даже жестоко произнёс Сасори, видя, как слегка дрогнули губы его собеседника, словно уже хотели поспорить, но сдержались.
— Так или иначе, я не брошу её, — с металлом в голосе сказал Учиха, столкнувшись взглядом с Сасори. «Марионеточник явно ничего не знает ещё, иначе их беседа началась по-другому». Но за эти слова парень был готов ответить, правда, видно, что карие глаза брата Сакуры непреклонны. «Теперь ясно, в кого это у неё…»
— Я «рад» за твою ответственность, но так же воодушевлённо посмей сделать больно, думаю, знаешь, чем это чревато. — Оба сузили глаза.
«Да, мирный диалог не для них».
Если Учиха ещё как-то пытался говорить спокойно, то Сасори рубил всё попытки на корню.
— Сам-то не рань, — бросил Саске, тут же в палате стало словно наэлектризовано.
Мало ли, какие ещё слова могли быть снова сказаны им в порыве, если бы в коридоре не послышалась возня. Тут же не распахнулась дверь, куда влетели санитары и лечащий врач Сакуры, увидев этих двоих и тут же заявив:
— Сердце нашлось! Сейчас же будет пересадка!
— Как?! — тут же вырвалось у них одновременно, но им больше ничего не сказали, лишь выдворили из палаты и повезли больную в операционную. Закрыв с шумом в коридоре двери и оставляя их в полной потерянности от такой новости.
«Значит, сейчас всё мучения будут закончены? Сейчас её спасут?»
— Ну, как вам моя работа? — заставил их обернуться немного смеющийся голос Гаары, который стоял с руками в карманах и ухмылкой, смотря в упор на Акасуно, который, честно признать, тут же насторожился, сузив глаза. — О, Учиха, сколько лет…
— Демон, — сжал кулаки Саске, тут же чувствуя новую волну ярости, вспоминая, какую роль сыграл этот человек в его с Сакурой судьбе, но Собаку-но даже бровью не повёл.
— Ну-ну, разве я сейчас не спас нашу Королеву? — хмыкнул Гаара, как маленькому поводив пальцем в жесте «ну-ну-ну» Учихе, чем взбесил его.