Сестра моя Ольга
Шрифт:
– Слышать этого не могу. Вот она жизнь: был человек, был, а потом – р-раз и… А Танечка, бедная, каково ей теперь будет? Сколько пирожков тебе скормила и все зря.
– Не надо про Таню, – поморщился Андрей. – У ты-то лучше всех знаешь, что ничего я ей не обещал и ничего между нами не было.
– Это точно. Могу засвидетельствовать под присягой, – Алексей встал и поднял вверх правую руку. – Клянусь, даже по пьянке ничего не было. Ты всегда умудрялся от нее улизнуть и забиться в какую-нибудь щель. Так что, если пойдут какие-нибудь разговоры о твоем неблаговидном поведении, отсылай всех ко мне.
– Шут
– А почему нет? Интересно же, так почему не обсудить?
– Потому что кроме тебя, чучела бессердечного, все остальные, из уважения к Тане, будут молчать!
– Ага. То есть ты имеешь в виду, что если я ее уважаю – то уважаю, а если нет, то… ладно, понял. Анекдоты про тебя буду рассказывать в другом месте. В конце концов душевное равновесие хороших сестер надо беречь.
– Вот и береги.
– Так придется. Ты бедную девушку бросил, кто же еще о ней позаботится… Елки-палки! Слушай, Андрюшка, эта твоя… как ты сказал ее зовут?
– Я тебе не говорил.
– О черт, ну зовут же ее как-нибудь! Эта твоя гражданка Лаврова – она же та самая, про которую ты мне уже говорил! Ну та, пенсионерка, которой за тридцать! Так ведь, она?
– Тридцать – это не пенсионный возраст, – поджал губы Андрей. – Если по твоему рассуждать, то мы с тобой, уже глубокие старики.
– Так то мы, а для женщины – тридцать лет, это пенсия, – отмахнулся Алексей. – И ты на нее так запал? Ну, Андрюха, ты меня заинтриговал, даже захотелось своими глазами убедиться… а когда ты мне ее покажешь?
– Поверь, постараюсь, чтобы это случилось, как можно позже, – несмотря на безмятежный вид, говорил Андрей твердо. – Ты Лешка, слишком хорош, слишком ловок в отношении женщин, и слишком беспринципен. Если Наташа тебе понравится, то мысль о том, что я твой друг, тебя даже на тридцать секунд не заставит притормозить.
– Исключено, старик, о чем ты говоришь? Нравятся мне только киски, а в отношении твоей пассии – это исключительно научное любопытство.
– Тебе спать с кисками нравится, – уточнил Андрей. – А когда ты повзрослеешь и захочешь привести в свой дом женщину больше, чем на одну ночь, то выберешь именно такую: умную, спокойную и с чувством собственного достоинства. А что касается науки – то она нас учит, что всякие, только что проклюнувшиеся ростки, следует защищать от непогоды. Поэтому я и хочу защитить наши, еще не существующие почти, отношения, от того тайфуна, которым являешься ты.
– Боишься? – расплылся в довольной улыбке Алексей.
– Боюсь, – согласился Андрей. Он, в отличие от приятеля, оставался серьезным.
– Приятно, когда тебя оценивают по достоинству. Но вот подход у тебя, в корне неверный. В данной ситуации, я выступаю, как прививка, например, от гриппа. Или, точнее, как контрольный тест. Подумай сам: если сейчас, пока между вами еще ничего, кроме твоего идиотского предложения, нет, она устоит перед моим сокрушительным обаянием, то можешь считать, что проверка на прочность прошла успешно. А если нет – значит, что ж, не повезло. Надеюсь, ты еще не настолько в нее влюбился, чтобы долго горевать. Одним словом, ты наоборот, радоваться должен, что я у тебя есть! И использовать, на полную катушку.
– Спасибо, конечно за заботу, но я не чувствую потребности ее испытывать. Пусть все идет, как идет.
– Смотри, дело твое. Только имей в виду, Андрюшка, рано или поздно мы ведь все равно познакомимся, даже если ты ее до самой свадьбы будешь от меня прятать. А в таких делах, чем позже, тем все сложнее получается.
– Ничего, Алеша, я готов рискнуть.
– В кино? – Наташа растерянно смотрела на два лощеных бело-синих прямоугольничка, которые держал в руках Андрей. – С чего вдруг? Да я сто лет там не была!
– Именно поэтому. Сходим, посмотрим, что за последние сто лет новенького появилось.
– А что за фильм?
– Честно говоря, понятия не имею. Кассирша клятвенно обещала американскую комедию и даже смешную. А вообще, какая разница? Не понравится – уйдем.
– За такие деньги? – Наташа указала пальчиком на цифры рядом со словами «цена билета». – Да я буду сидеть, как пришпиленная, до последней минуты и хохотать. Раз уж все равно, уплачено. Ладно, время у нас еще есть – может, пока, по кофейку?
– Ах да, кстати! – Андрей быстро сбегал в коридор, вернулся с небольшим пакетом, протянул его Наташе. – Вот, я сегодня не с пустыми руками.
Наташа заглянула в пакет и поджала губы:
– В этом нет никакой необходимости.
– А я и не говорю, что есть. Просто мне захотелось сделать тебе приятное. Да и потом, что там такого особенного? Банка кофе, да коробка конфет.
– Спасибо. Намек я поняла. Ты хочешь обеспечить себя приличным кофе, поскольку мой «Пеле» тебя не устраивает.
– Ну… не без этого. А что такого?
– Ничего. Ты что, приходишь сюда, чтобы кофе выпить?
– Нет, конечно, ты же знаешь. Наташа, что такого, я не понимаю? Чем ты недовольна?
– Я не хочу, чтобы ты приносил мне продукты. Я в этом не нуждаюсь.
– Господи, да где ты здесь продукты разглядела? Подумаешь, банка кофе!
– И тем не менее. Я не нуждаюсь в благотворительности. Так что, спасибо большое, за заботу, но забери это.
– Наташ, ну так же не делают! В конце концов, я мужчина и я имею право делать тебе небольшие подарки. Я же не пасхальное яйцо Фаберже приволок! Кофе и конфеты – нормальный набор, когда идешь в гости! Да по нынешним временам, это даже на взятку не тянет, так, мелкий знак внимания!
Наташа с сомнением посмотрела на него, перевела взгляд на пакет, который все еще держала в руках, снова нахмурилась и решительно протянула пакет Андрею.
– Забери.
– Но это же нелепо! Может ты на меня обиделась? Сердишься? За что?
– Да нет, не обиделась и не сержусь, конечно, – ее лицо смягчилось. – Просто у меня свои принципы. И я не принимаю подарков. Даже если это вот такой знак внимания. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил Андрей. – Почему?
– Ну как я тебе объясню? Для этого самому надо… Мы с Дашкой слишком долго были нищими. Мы и сейчас, конечно, не разбогатели – так, барахтаемся на границе бедности, но раньше было гораздо тяжелее. И благотворительности мы нахлебались… На самом деле, без этой помощи мы с ней просто не выжили бы, но больше я не хочу. Андрей, как я могу это объяснить? Мы – маленький, но гордый народ, и хотим такими оставаться. Все.