Сестра огненной ведьмы
Шрифт:
Какая-то еще мысль крутилась рядом, но мне никак не удавалось ее поймать. Возможно, со временем удастся узнать что-то еще, а пока оставалось только ждать. Хотя бы новой встречи с сестрой.
***
Однако ждать встречи пришлось долго: на следующий день снова начались дожди, да еще с холодным ветром. Осень наконец вступила в свои права. Я почти не выходила из тела лисы, которая сутками пряталась в норе, выбираясь оттуда лишь для охоты.
С моей огненной сущностью происходило что-то странное – она слабела день ото дня. Это не
«Что со мной происходит?» - спросила я мать, но та не ответила. Просочилась огнем под ворох мокрых листьев и исчезла.
Но я и так знала.
Медальон… Мать сказала, что он нужен был лишь до нашей с Кристель встречи, но именно с того момента что-то начало меняться. Сперва почти незаметно. Когда я впервые это осознала? Пожалуй, когда лапа лесного пожара подобралась к нам у реки и я накрыла его своим огнем. Неожиданно это потребовало большего усилия, чем обычно.
Мы по-прежнему были связаны как близнецы, как две части одного целого, но я больше не получала ее жизненной силы. Что будет, когда накопленный запас иссякнет? Я умру, исчезну, погасну – как обычный огонь без пищи и притока воздуха? Или же смогу остаться в теле бессмертной лисы?
Почему мать не хочет со мной разговаривать? Или она поняла, что мое время на исходе и не намерена тратить на меня свое? Кто станет моей заменой? Другой ребенок, которого она отнимет у родителей?
Сколько вопросов – и каждый вместо ответа порождал все новые.
В один из дождливых дней к вечеру распогодилось, ветер разогнал тучи, и небо окрасилось малиновым светом заходящего солнца. Выбравшись из норы, я отряхнулась и потянулась всем телом. Такой закат обещал на завтра ясную погоду, а значит, я могла надеяться на встречу с Кристель.
Внезапно солнце снова исчезло, но это были не тучи. Огромные крылатые тени закрыли небо.
«Драконы, - мать, как всегда, появилась словно из ниоткуда. – День осеннего равноденствия. Этой ночью у реки рядом с Хайдельборном вылупятся детеныши. Из яиц, которые не разобрали местные девушки. Драконицы будут кормить их, а взрослые самцы с первым снегом уведут малышей в Драконью долину».
Я не раз уже видела их перелетные стаи весной и осенью, и сейчас в глубине сознания шевельнулось что-то смутное. Нет, я ничего о них не знала, тогда что же это? Предчувствие? Предзнание?
Драконы… Они способны изрыгать пламя…
«Скажи, драконий огонь и лесной никак не связаны?» - спросила я мать.
«Конечно, нет, - ответила она. Слишком быстро ответила. – Как они могут быть связаны?»
Я больше не верила ей: она уже не раз обманула меня. Даже если сейчас говорила правду – все равно не верила.
«Тогда скажи другое. Хоть раз откровенно. Если Кристель не найдет медальон, я умру?»
Алое пламя бежало по земле, как волны по воде. Мать молчала.
«Я не знаю», - ответила она наконец, и, похоже, на этот раз не солгала.
«А остаться в лисьем теле смогу?»
«Не знаю, Эста, - повторила она. – Но не думаю. Ты входишь в нее огнем, а если не будет огня… Да, все должно было быть иначе».
«Иначе? А как? Я должна была питаться ее силой всегда? Или пока не заняла бы твое место?»
«Да. До самой моей смерти. Я ушла бы к небесному огню, а ты бы забрала мою силу и уже не зависела от сестры».
«Откуда он взялся, этот медальон?» - я намерена была выяснить столько, сколько получится. Пока она вообще отвечает, неважно, говорит ли правду или ложь.
«Это сгусток огня, в нем твоя человеческая сущность».
После этих слов мать взметнулась алым пламенем, в котором на мгновение показалась женская фигура, растеклась по земле и пропала.
Ну что ж… Она, несомненно, в чем-то лгала, что-то недоговаривала, но все же сказала больше того, на что я рассчитывала. Это было лучше неопределенности.
Я умру, и, наверно, скоро. Возможно, до сих пор жива еще только потому, что вижусь с Кристель. Даже так, без медальона, эти встречи давали мне силы. Но скоро зима, неторную дорогу занесет. Никто не ездит через лес по снегу. И тогда…
Из глаз полились слезы, которые я смахивала кончиком хвоста, жалобно поскуливая. Конечно, умирают все, но так рано? Да еще именно тогда, когда мы с сестрой нашли друг друга. Почему жизнь ко мне так несправедлива – если в ней вообще есть справедливость?
Кристель, конечно, будет грустить, но она даже не узнает, что меня больше нет. Просто лиса Эста однажды не придет не встречу, ни сегодня, ни завтра, ни в какой другой день. Как будто ее и не было. А потом Кристель выйдет замуж, у нее появятся дети, и она забудет обо мне.
Проплакав и проскулив всю ночь, я уснула только к утру, но спала недолго: разбудили солнечные лучи, пробившиеся под корни дерева.
Наконец-то ясный день, и Кристель, должно быть, придет к реке – ведь мы не виделись почти неделю. Не в силах ждать, я бежала через лес, не разбирая дороги, цепляясь за ветки и оставляя на них клочья шерсти. Вот и река, и наша полянка за деревьями. Было еще слишком рано, она придет ближе к полудню… если придет…
Каждый раз, когда на солнце набегала туча, я сжималась от страха: вдруг снова дождь? Но вот конские копыта гулко простучали по мосту, и я замерла в стойке с приподнятой лапой, дожидаясь, когда любимый голос позовет:
– Эста!
Глава 7
Кристель
Принц действительно не сводил с меня глаз. И я вынуждена была признать, что он довольно привлекателен: выше среднего роста, стройный, с воистину королевской осанкой. Темные волосы падали на лоб, длинные ресницы затеняли карие глаза. Высокие скулы, тонкий прямой нос, четко очерченные губы, твердый подбородок – похоже, он взял все самое лучшее от внешности своих родителей, которые по молодости, наверно, были очень красивы.