Сестра Земли
Шрифт:
Коржёвский взял на себя роль механика. Отцепив тросы, он включил мотор, и лодка медленно отошла от корабля.
Второв приник глазом к окуляру киноаппарата, снимая исторический момент – началась первая экспедиция на Венере.
В двадцати метрах от берега лодка остановилась. Измерили глубину; дно оказалось в пятнадцати метрах. Обрыв отвесно спускался вниз. Нигде не видно было удобного места, чтобы высадиться на берег. Высоко над головой виднелись края жёлтых «кустов», которые и отсюда казались сплошной губчатой массой. Над ними в самое небо поднимались стволы «деревьев»; казалось, что тучи касаются их неподвижных вершин.
Ослепительно блеснула молния, ударившая где-то близко, в противоположный берег, и оглушительный удар грома прокатился над «лесом». Они едва успели сдвинуть обе половины кожуха и закрыть лодку, как хлынул чудовищный ливень. Грозовой фронт, один из тех, сквозь которые недавно пролетал звездолёт, налетел на залив, мгновенно погрузив его в полную темноту.
Всё исчезло из глаз – корабль, берег, небо. Они не видели ни воды, ни лодки, ни друг друга и только чувствовали, как сотрясается их судно под тяжестью сплошных водяных потоков, обрушившихся на него. Если пластмассовый кожух не выдержит напора воды, лодка будет мгновенно потоплена.
Почти одновременно вспыхнули прожекторы на шлемах Белопольского и Баландина. Осветилась клокочущая белая пена вокруг лодки, неразличимо сливающиеся друг с другом струи ливня и низвергающийся с высоты берега, совсем рядом, бурный водопад.
– Отведите лодку немного дальше от берега, – сказал Белопольский.
В его голосе не слышно было ни малейшего волнения. Казалось, что опасное положение, в которое они попали, его нисколько не тревожит.
Коржёвский выполнил приказание, и лодка отошла на почтительное расстояние от водопада.
– Как бы нас не вынесло в океан, – заметил Второв.
– Здесь нет ветра, – ответил Баландин.
– А выдержит ли кожух?
– Он рассчитан на такой случай. Если он цел до сих пор, то таким и останется. Опасность нам не угрожает.
– Почему нас не вызывает корабль? – спросил Баландин. – Это очень странно. Борис Николаевич! – громко позвал он.
Никакого ответа не последовало.
– Может быть, на станции никого нет… – нерешительно сказал Коржёвский.
– Это совершенно невозможно. Товарищ Мельников! – ещё раз позвал профессор.
Снова молчание.
– Они нас не слышат!.
– Не могут не слышать.
Продолжительный, потрясающей силы раскат грома прервал разговор. Словно раскалывалось на части само небо Венеры. Засверкали десятки молний, осветив залив мерцающим светом. Близкой громадой выступил из мрака сквозь стену ливня исполинский корпус звездолёта, на котором огненной сеткой дрожали вспышки разрядов, точно на корабль обрушились потоки не водяного, а электрического дождя.
Гроза, казалось, ещё усилилась.
Лодка судорожно задрожала, и они почувствовали, как она начала погружаться в воду. Бешено клокочущая пена всё выше поднималась по борту, захлёстывая нижнюю часть кожуха.
Внезапно на конце металлического форштевня загорелось голубое пламя, сжалось в маленький светящийся мячик шаровой молнии и лопнуло с оглушающим треском, рассыпав в темноте каскад голубых искр.
В наступившей на несколько секунд тишине неожиданно раздался голос Второва.
– Я знаю! – сказал он.
Никто не отозвался. Подавленные грозной мощью стихии, люди молча ждали; лодка продолжала медленно опускаться, точно какая-то непреодолимая сила затягивала её в пучину.
И вдруг, точно на экране кино один кадр сменился другим, гроза промчалась мимо. Раздался прощальный затихающий гром, и тёмный занавес ливня, быстро удаляясь, исчез за «лесом» противоположного берега. Всё приняло прежний вид, и даже низвергающийся с обрыва водопад как-то сразу прекратился.
Словно обрадовавшись, что с неё сняли давящую тяжесть, лодка резко подпрыгнула и закачалась на поверхности залива.
– Посмотрите, что творится с компасом! – воскликнул Баландин.
Стрелка судорожно дёргалась по циферблату во все стороны.
– Магнитная буря, – сказал Белопольский.
И, точно согласившись с его заключением, стрелка компаса качнулась несколько раз и успокоилась, повернувшись в прежнюю сторону, – туда, где находился неизвестный магнитный полюс Венеры.
– Я знаю, – вторично сказал Второв. – Причину радиоэха надо искать в электрических свойствах грозовых фронтов.
– Совершенно правильно, – раздался в их шлемах голос Топоркова. – Во время грозы приборы показали исключительную силу ионизации воздуха.
– Всё в порядке? – спросил Мельников.
– Если бы гроза не прекратилась так скоро, то не было бы в порядке, – ответил Баландин. – Мы шли ко дну.
– Лодка непотопляема, – сухо поправил его Белопольский.
Было очевидно, что радиосвязь прервалась по вине грозы. Радиоволны не проходили через ионизированный воздух и насыщенные электричеством струи ливня.
– На Венере, – сказал Топорков, – грозы постоянны. Мы будем иметь частую возможность изучать это странное явление и разгадаем загадку эха.
Не было никакой гарантии, что затишье продлится долго. В любую минуту мог налететь новый грозовой фронт. Но никто и не подумал вернуться на корабль. Лодка снова двинулась вперёд, на поиски места, где можно высадиться на берег. Но, сколько они ни смотрели, нигде не было никакой возможности причалить. Обрыв всюду был неприступен.
Коржёвский, управлявший лодкой и менее других занятый рассматриванием берегов, вдруг весь подался вперёд и резко повернул руль.