Сестра
Шрифт:
– Не слишком ли смелый ход: отпускать одиннадцатилетнего пацана одного гулять по городу? – волнуясь за только что обретённого сына, спросила Эмма.
– Этот пацан сам нашёл меня в Нью-Йорке. Ещё вопросы будут? – со смешком ответил Кэсседи.
– Будут.
Пару минут стояла тишина, после чего Эмма внезапно напала на Нила, желая ударить его как можно сильнее, между этим зло крича «Как ты мог меня бросить?!» «Знаешь, как мерзко было в кутузке?» и что-то ещё, что он не мог разобрать. Скоро у неё закончились силы, она прижалась спиной к стене и съехала на пол. Свон душили слёзы гнева. Она не могла понять: за что её все бросают, что она сделала не так?
Нил опустился рядом с ней, обнимая отталкивающую его возлюбленную.
– Эмма… Послушай, я до последнего не хотел тебя бросать и жалел об этом всю свою жизнь. Но мне сказали, что ты, если будешь рядом со мной, не найдёшь свою семью. Только трактовка оказалась немного неверной.
– Вот как! И для этого ты сдал меня копам! – прошипела Свон, всё ещё отталкивая его от себя.
– Я никому не звонил и не давал на тебя наводку. Единственное, что я сделал после этого, и ты можешь это подтвердить, я прислал тебе чистую (касательно номера) машину, подвеску, что ты носишь и по сей день, и все деньги, что были, ведь я толкнул часы барыге. Все, только чтобы хоть как-то подержать тебя даже на расстоянии. Ведь именно на них куплена эта квартира?
– Красивая сказка, но ты размечтался! Да, машина и подвеска были, но никакого бабла я там, прости, не нашла!
– Но это так! Хотя… видимо их спёр тот, кто мне всё рассказал.
– Надо же! Ты себя оправдываешь? – съязвила Эмма, которая перестала отталкивать, просто слушая и глядя на Нила.
– Нет, нисколько. Ты можешь в этом убедиться, когда увидишь мою квартиру в Нью-Йорке. Твои шикарные апартаменты явно её затмят.
– Не жди, что я тебя прощу.
– Я и сам себя за это не простил.
Он улыбнулся, и у Эммы начался новый прилив слёз, но уже без гнева. Она сама обняла Кэсседи, крепко-крепко.
– Я скучала.
– Я тоже скучал, Эмма.
Часть 3
На часах семь пятнадцать утра. Генри, которого Реджина приучила рано вставать, пошёл будить своего отца, что спал в гостиной на диване.
– Пап, пора вставать. Уже утро. – бормотал мальчик, расталкивая Нила.
Тот лениво зевнул, мельком глянул на сына и на часы, затем снова зевнул, накрывшись одеялом.
– Ещё такая рань! Генри… Ладно, полчаса, и я встаю.
– Ок, пап.
Немного расстроенный Генри пошёл к Эмме в комнату. Девушка спала на большой постели, тепло укутавшись одеялом, и недовольно поморщилась, когда кто-то без её ведома открыл шторы, впуская непрошеное и назойливое, словно муха, солнце в спальню.
Свон открыла глаза.
– А, Генри, это ты. Что тебе нужно, пацан? – спросила она, зевнув.
– Пора вставать. Уже утро.
Эмма подумала про себя, что утро это двенадцать или два часа дня, а не семь тридцать, но Генри об этом не сказала.
– Ещё пять минут, малец.
И снова возвратилась в сон, игнорируя надоедливое солнце.
Генри, раз такое дело, пожалел родителей и решил не мешать их сну.
Когда же Эмма и Нил наконец встали, раздался звонок в дверь. Генри тут же оживился и воскликнул «Это ко мне!», побежав открывать.
На пороге стоял доставщик еды. Выяснилось, что мальчик успел заказать бургеры, картошку фри и пару готовых салатов.
– Я заплачу. – Нил достал нужную сумму из своего кошелька и передал доставщику, закрыв за ним дверь.
Ещё через минуту выяснилось, что Генри приготовил три чашки кофе с корицей и сливками.
– Да уж. Наш сын явно времени зря не терял. – шепнул Нил Эмме, когда семья села за стол.
***
– Ну, и где вы были?
Это, уперев руки в бока и состроив сердитый взгляд, их встречала Реджина, недовольно глядя на брата, что первый подошёл к ней, пока Генри что-то объяснял Эмме.
Кэсседи улыбнулся, ничуть не боясь такой реакции, отводя виноватый взгляд.
– Было условие на пару дней, а не пару недель! Нил, и если ты не знаешь, в этом мире уже давно изобрели компьютер и, на крайний случай, телефон! Или вы всей компанией ездили в поход, где не ловит связь?
Нил легонько обнял её.
– Успокойся. С Генри всё в порядке, и, да будет тебе известно, он очень скучал по тебе.
– Но она… Эмма, будет жить здесь, верно? – недовольно спросила Миллс, потихоньку смягчаясь, и отстранилась от брата.
– Да. И, вот ещё что, Реджина. Ей лучше не знать про нас всех, про магию, ладно?
– Это ты спросишь у нашего отца, который явно может проболтаться ей специально.
– Поговорю.
К ним подбежал Генри, которого обняла Реджина так, словно он вернулся из кругосветного путешествия. Мальчик был рад её видеть, но тут же убежал в дом.
– А вот и Эмма. – сказал Нил, когда Свон подошла к ним.
– Вы…
На секунду девушки потеряли дар речи, изучающе глядя друг на друга.
– Свон. Эмма Свон. Родная мать Генри.
– Реджина Миллс. Я мэр этого города, приёмная мать Генри и сестра Нила, о чём узнала недавно.
Кэсседи сейчас видел удивительное – обе эти сильные девушки мямлили под нос, им было неловко… Нет, ему показалось. Да.
– Вы, должно быть, устали с дороги. – тут же осеклась Реджина и приняла невозмутимую позу. – Не хотите ли остаться на ужин?
Часть 4
Эмма уже неделю в Сторибруке, познакомилась с очень многими людьми и завела друзей. А Генри всё носится со своей книжкой и убеждает её, что все они – герои сказок.
Однажды вечером она поведала об этом Нилу.
– Представляешь, он думает, что Реджина – Злая Королева, а ты – сын Тёмного. Кажется, ему пора завязывать со сказками.
– Да, пора бы. – соглашается Нил, понимая, что Эмма совсем в это не верит.
Через ещё одну неделю ей кажется странным, что Нил, Реджина и Генри обходят стороной антикварную лавку, когда гуляют вместе с ней.