Сестрёнки
Шрифт:
Куртка девушки висит на вешалке. Занятая осмотром фотографий, она ничего не заметит. Достаточно сделать пару шагов и осторожно сунуть в карман кожаный мешочек с иридиевыми самородками. Он прекрасно понимает, если бы попытался вручить подарок лично, она не приняла бы… Он и еще что-нибудь хотел бы для нее сделать. И даже знает: что. Она спряталась здесь, поэтому, он, Мапете, никому не расскажет, что ее встретил.
Восемь вечера. Дождь припустил сильнее, похолодало. В то время, как одни прекращают развлекаться, другие только начинают. Шляхта, бухая сапогами, вламывается в подвальный ресторан неподалеку от Рынка. Не говоря ни слова, бармен жестом указывает на вход в боковой зал, пока что замкнутый от вторжения шарфом и табличкой «заказано». В подземном зале за столом сидит мужчина в коричневом плаще. На столешнице керамические кувшины с медом и пивом, кружки и тарелки.
— Приглашаю к столу, милсдари, — усмехается он, подкручивая ус.
Король Польши, Яцек Комуда, удивленно глядит на бармена.
— Мы ведь сняли… — начинает он.
Тот лишь пожимает плечами.
— Он сказал, что с вами, заранее заплатил за всю группу…
От угощения не отказываются. Все усаживаются за стол.
— И кто же пан таков? — сопровождающий банду писатель в украинской вышиванке глядит на ставящего угощение. — Хотели бы знать, кого благодарить…
< image l:href="#"/>Это и есть Автор, Великий Графоман, Анджей Пилипюк. И как раз в вышиванке.
Мужчина вновь усмехается. В его глазах появляется странный огонек. Сами глаза чистые, светлые, и в то же время в них поблескивает веселье.
— Можете называть меня алхимиком.
— Очень достойное занятие, — бурчит под нос издатель в мундире шведского офицера. — А как пан догадался про нас?
— Сегодня праздник епископа Мартина [136] . Раз вы уважаете старинные традиции, то обязаны были появиться тут.
136
Последний крупный праздник, отмечаемый перед Йулем (Jul, в поздней традиции — рождество), — день святого Мартина (по-норвежски — Mortensmesse или Mortensdag), 11 ноября. Этот праздник любят в Старом Свете. Традиционное блюдо, которое готовят почти в каждой семье — жареный гусь. В этот день на столе много различных яств. Такое изобилие не случайно — День святого Мартина — последний праздник перед долгим рождественским постом. Люди веселятся, едят много вкусной пищи, чтобы затем вплоть до 25 декабря (до католического Рождества) не есть пищи животного происхождения. Празднуют День святого Мартина во многих странах Европы одинаково. Во многих кафе и ресторанах подают жареного гуся и молодое вино. Источник: http://www.calend.ru/holidays/0/0/667/39/
— Святой Мартин, — вздыхает Комуда. — Это правда, здесь мы собрались именно по этому поводу… Мы и не думали, что кто-нибудь кроме нас еще отмечает этот праздник.
— Это день, в который на столе обязательно должен быть жареный гусь, — писатель отрывает взгляд от кружки.
— Эх, откуда его возьмешь? — жалуется король.
Алхимик вытаскивает из-за пояса кручицу. Выстрел глухо грянул прямо в потолок: всего четверть от обычного порохового заряда. Все равно, бабахнуло будь здоров. И по этому знаку бармен и официант вносят поднос. На посеребренном металле лежит здоровенный гусь, килограммов с пятнадцать. Его изжарили на вертеле, не жалея масла с чесноком и корицей. Кожица золотистая, божественный запах выпирает вонь паленого пороха, вползает в нос… Шляхта изумленно уставляется на хозяина. А тот скромно улыбается и откладывает оружие на столешницу. Сидящий напротив него «король» по образованию историк. Писатель закончил археологический институт [137] . Оба с изумлением уставились на пистоль. Кручица самая настоящая, на первый взгляд, века семнадцатого.
137
С писателем Яцеком Комудой вы познакомились в сноске на стр. 8. «Писатель в вышиванке» — это наш «пан Автор», Анджей Пилипюк, который тем самым тонко стебется над собой. Кстати, у польских фантастов имеется еще один археолог по образованию, Артур С. Шрейтер, который рассказом «Вещуны» («Феникс» 1/1991) «породил» стиль «славянское фэнтези», но он пишет немного (около 15 рассказов), другие его книги и статьи, скорее, научно-популярные и литературоведческие.
Больше о Пилипюке (кстати, и содержание других томов эпопеи о «кузинах») можно почитать здесь (правда, по-украински):Прим. перевод.
Запах жареной гусятины был слышен еще на лестнице. Похоже, княжна грела блюдо в духовке. Дамы вошли в тот самый момент, когда она закрывала дверцы. Особого опыта с газом у нее нет, но мясо не пригорело. Стол уже накрыт украинской скатертью. Моника выставила самые красивые тарелки и столовые приборы.
— А откуда ты знала, что сегодня праздник? — удивляется Станислава.
— Еда не будничная, — улыбается принцесса. — Ведь сегодня же день святого Мартина. Когда какое-то время я жила среди венгров, этот день мы праздновали очень торжественно.
Глаза Катаржины темнеют. Ее кузина и подруга иногда удивляют ее знаниями о вещах, о которых сама она понятия не имела.
А празднество в подземном ресторане тоже подходит к концу. Жареный гусь остается только в воспоминаниях, от него самого осталась лишь кучка тщательно обглоданных костей. Небольшое, золотистое пятно на подносе — это след от фаршированных яблок… За столом было выпито литров с десять меда тройняка [138] . Разговоры ведутся лениво. Писатель препирается с издателем. Маниакальный графоман даже в партикулярное время размышляет о том, чего бы написать еще. Но пока болтает с сидящей рядом маленькой блондиночкой. Король пересказывает нескольким любопытствующим историю знаменитого смутьяна и бесславного типа Стадницкого, прозванного «Ланцутским Дьяволом» [139] . Рослый шляхтич в светло-желтом жупане обращается к молчащему хозяину:
138
Мед тройняк — питьевой мед, для производства которого сусло образуется из единицы объема меда, разведенного двумя объемами воды. Крепость: около 15–16 оборотов. Цена, приличная, около 24–26 злотых (более 100 гривен) за литр— Прим. перевод.
139
«Ланцутский дьявол» Я. Комуды вышел из печати в 2007 году. — Прим. перевод.
— Алхимик, а есть у тебя какое-нибудь имя?
Улыбка и огонек в глазах.
— Можете называть меня Сендзивоем.
— Раньше день святого Мартина означал окончание всех полевых работ, — пояснила Станислава. — До самой весны хозяйственные занятия ограничивались работой в доме и во дворе. Рубили дрова, лепили на запас вареники, потом наступали долгие вечера, когда женщины собирались вместе, чтобы драть перо или ткать, а при случае рассказывали друг другу разные, чаще всего, страшные истории…
— Вареники про запас? — брови бывшей сотрудницы Бюро вздымаются вверх. — Это как?
— Их лепили несколько дней, слегка подсушивали, чтобы не склеивались, и вешали в мешках на чердаке. В те времена зимы приходили раньше, они были морозными, без этих дурацких оттепелей уже в январе. Мешок вареников, иногда и пара, рядом висели окорока и копченое сало… Было чего есть до самой весны…
— А почему в этот день ели именно гусятину? — любопытствовала кузина.
— Легенда гласит, что святой Мартин, когда его захотели избрать папой римским, спрятался среди гусей… Другая рассказывает, что когда он уже был папой, в Риме вспыхнул ужасный голод. А в вечном городе эти птицы обладали таким же статусом, как священные коровы в Индии. С того времени, как своим гоготанием они разбудили стражу на Капитолии, птицы жили спокойненько, римляне их кормили и заботились о них. Папа, чтобы спасти голодающую бедноту, приказал передушить бездельников… Во всем этом не сходится одна только маленькая деталь, — улыбнулась Стася. — Святой Мартин никогда не был римским папой. Им был другой Мартин, после смерти тоже канонизированный. А со временем две традиции слились в одну…
— Как-то я была в Риме, — похвалилась Моника. — В святом [140] тысяча шестисотом году. Тогда издали я видела чудотворную реликвию, платок святой Вероники…
— Пора спать, — тихо командует Станислава, после того, как выпила половину бутылки вина, она чувствует себя очень уставшей.
В воскресенье утром Катаржина со Станиславой отправились в церковь. Княжна чувствовала себя уже получше, но раны выглядели еще нехорошо. Станислава положила на поднос для даров небольшой кожаный мешочек, наполненный чем-то тяжелым.
140
Скорее, не «святом», а «юбилейном». В связи с «круглой» датой в Ватикан приходили огромные пожертвования и дары. «Юбилеи» решили устраивать раз в пятьдесят лет. Теперь же «юбилеи» считают раз в десятилетие… Хотя своими ушами слышал, как какая-то фирмуля гордо отмечала свой «3-летний юбилей»… — Прим. перевод.
— И что это было? — спросила младшая кузина, когда месса закончилась.
Алхимичка сразу же догадалась [141] .
— Привет из Эфиопии, — загадочно сообщила она.
На обратном пути заскочили на Рынок, где передали пять дискет и получили за них деньги от ленивых студентов.
— А малая неплохо подрабатывает, — буркнула Катаржина, пряча во внутренний карман почти шестьсот злотых.
— Нужно будет ей счет в Интернете открыть, — заметила Станислава, — не нужно будет ей с дискетами бегать [142] .
141
О чем ей нужно было догадываться? Что это иридий? Или какой-то другой тяжелый серебристый сплав? Что из Эфиопии (где «золота в Серых горах, как не было, так и нет» © Анджей Сапковский), а не, к примеру, из Канады, ЮАР, России…? Но Станислава сразу же догадалась и правильно сделала, что сплавила драгоценный металл церкви. В противном случае, куда и кому бы она его продала? А так, пускай в костёле ломают голову… — Прим. перевод.
142
Вот что хотел сказать этим Автор? Моника и сама могла завести себе «кошелек» с Web-money (вот только были ли они в 2006–2007 году?). Нет, она поступала правильно: заказ — товар в материальной форме (перевод на дискете) — реальные денежные знаки. А то знаем мы этих «ленивых студентов», желающих получить все нашармака… Опять же, эту реплику еще могла подать Катаржина, но никак не Станислава, не разбирающаяся в Нэте, о чем свидетельствует следующая фраза в тексте. — Прим. перевод.