Сестры печали
Шрифт:
– Ты определился с маршрутом? – Лю переключилась на нейтральную тему, не вызывающую у спутника бурного неприятия.
– Мы идем на юг. Выберемся на Варшавское шоссе, по нему покинем город. А дальше будет видно: в зависимости от дороги либо рванем в Подмосковье, либо свернем к Испытательному кольцу в Щербинке.
– А что в Кольце?
– Там живут мои друзья, – безобидно-мирный разговор сделал Кузнецова значительно более словоохотливым. – Они с радостью приютят нас на несколько дней.
Девушка приоткрыла один глаз, фиксируя происходящее за боковым окном. Через лобовое она старалась лишний раз не глядеть, опасаясь солнца. Унылый
Широкая улица, плотно заставленная бездвижными уже двадцать лет машинами. Броневик легко пробирался через затор, расталкивая своих менее везучих механических собратьев могучим отбойником на бампере. Со стороны Летиции дорогу обрамляли высокие, многоэтажные дома, заменявшие в верхнем мире туннельные стены. Она была уверена, что точно такая же «стена» тянется и с водительской стороны, делая сходство с подземными переходами максимальным. Жаль, что с потолком здесь полная беда, но если не поднимать взгляда, можно вообразить, что тяжелое, пасмурное небо лежит прямо на крышах домов-стен… прозрачный, но близкий и понятный свод!
Говорят, новичков на поверхности мучает агорафобия, боязнь открытого пространства, однако за собой Летиция никакой паники или прочих нездоровых состояний не замечала. Возможно потому, что до сих пор воспринимала все обозреваемое за бронированный стеклом неким подвижным, обладающим глубиной, рисунком. Изображено достоверно, с миллионом деталей, местами даже анимировано – слабый ветер гоняет по тротуару какой-то мусор, солнце бликует в уцелевших окнах – однако все не взаправду, понарошку, стоит отворить бронированную дверь – и причудливая иллюзия мгновенно потеряет свою убедительность, растает предрассветным туманом…
– Я хочу знать, что со мной сделают подмосквичи!
– Я уже говорил, они адекватные люди, вряд ли стоит ждать кровавых ритуалов, жертвоприношений и каннибализма.
– Успокаиваешь свою совесть? Мол, сдам девку на ответ-хранение знакомым пацанам, а они ее даже пальцем не тронут, пожурят за какое-нибудь убийство и с миром отпустят домой. Так ты себе это представляешь? – Лю распалялась от собственных речей, однако недостаточно, чтобы зажечься по-настоящему.
– Совесть к работе не имеет ни малейшего отношения. Ты сильно ею мучилась, когда людей на тот свет отправляла?
– Я убивала в основном всяких тварей. Бандитов, насильников…
Кузнецов грубо прервал ее:
– В основном? Очень удобное оправдание – «в основном»… А я выполняю заказ на девочку-убийцу, тварь, которая ради денег готова на любое преступление. Так что напрасно ты беспокоишься о моей совести, она абсолютно спокойна и сейчас тихо-мирно дремлет себе в морально-этической нирване.
Высотные дома скоро кончились, сменившись приземистыми малоэтажками, те уступили место пустырям вдоль раздвоившейся дороги, разделенной на равные половинки железным горизонтальным швеллером. Броневик не сунулся в ближайшую правую полосу, плотно забитую самым разнообразным транспортом, а миновал разделительный швеллер и пошел по встречному направлению – «против шерсти». Машин, которые в последний час ушедшей цивилизации стремились попасть в гибнущий мегаполис, было намного меньше, и все они теперь кучковались на обочине, сметенные с дороги неведомой силой.
– Подмосквичи грейдером прошлись, расчистили себе путь, – Кузнецов правильно истолковал удивление Лю, однако неизвестное слово «грейдер» совершенно обесценило его объяснение.
В салоне становилось жарко, злокозненное светило не могло выжечь людям защищенные светофильтрами глаза, но попыток навредить не оставляло ни на миг. Его смертельные лучи нагревали внутри кабины все, до чего только могли дотянуться!
Когда терпеть стало совсем невмоготу, антиквар-водитель нажал на панели кнопку с ничего не говорящей Летиции надписью «А/С». И уже через минуту сквозь дефлекторы внутренней вентиляции задул сказочно приятный охлажденный воздух, легко победивший духоту и удушье.
– Что это? – удивлению девушки не было предела. Впрочем, одну из версий тут выдвинула ее неугомонная, слабо подкрепленная знаниями о прошлой жизни эрудиция. – Холодильник?
Александр насмешливо хмыкнул:
– Почти угадала. Это его мобильный брат – кондишен. Знатный борец за микроклимат салона и комфорт вверенных ему пассажиров!
– Что ж ты раньше не включал этот чудо-кондишен, зачем душегубкой изводил свою нежную и ранимую попутчицу? – искусственная прохлада подействовала на девушку умиротворяюще, и скандалила она теперь через силу, с плохо скрываемой ленцой.
– У каждого агрегата есть свой ресурс. Когда кондиционер гакнет в отведенный ему срок, где я фреоном его заправлю? В Москве нынче худо с сервисами… – Кузнецов бережливо уменьшил поток холодного воздуха. – Хвала автомобильным богам, пашет, родимый, уже восьмой год, почему хладагент до сих пор не улетучился, одному Мегатрону известно… Вот и берегу ценную опцию до последнего, не гневлю небесных защитников.
– Восемь лет? Значит, столько ты владеешь своим «Волком»?
Александр понял, что сболтнул лишнего, и немедля насупился. Наблюдать воочию процесс «насупления» Лю не могла физически, ей мешала зеркальная маска антиквара, однако его напряженная поза выдала душевные терзания с головой.
– Знаешь что, девочка Лю, ты действуешь на меня чересчур… – Кузнецов на секунду задумался, – расслабляюще и обезоруживающе. Это, честно говоря, странно: обычно хамы и лезущие под кожу наглецы, наоборот, напрягают и бесят отчаянно.
– Не меняй тему, – Летиция не попалась на уловку. – Что случилось восемь лет назад?
Броневик дернулся, но не как в прошлый раз, когда коварный Кузнецов оттормозился со всей дури, сейчас тяжеленную многотонную махину без видимых причин бросило в сторону, чуть не впечатав в швеллер. Александр вовремя среагировал, молниеносно выровнял петляющую по дороге машину и вернул на прежнюю траекторию.
– Какого…
Новый боковой удар, теперь со стороны Лю, она почувствовала, как нечто массивное врезалось в правый борт, в заднюю часть кузова. Взвизгнули теряющие сцепление покрышки, броневик пошел юзом, зад понесло к обочине, передок стало закручивать к швеллеру – автомобиль грозило развернуть на месте вокруг своей оси. Кузнецов отчаянно рванул руль в сторону заноса и одновременно вдавил педали газа и тормоза в пол. Затрещали АБСом тормоза, обороты двигателя рванули к красной зоне тахометра, шины, теряя резину, вгрызаясь грунтозацепами в дряблое, неоднородное покрытие мертвой два десятка лет дороги, протестующе загудели, засвистели, заголосили – но сдюжили, помогли матерящемуся сквозь зубы водителю поймать машину в скольжении. «Волк», вновь послушный рулю, по касательной, без особого ущерба корпусу, задел швеллер и с приданным ускорением «лег» на заданный человеком курс.