Сестры по крови или наследницы Киёмидзу
Шрифт:
– Ну что, шавка, помнишь нас? – приставив лезвие катаны к самому горлу, старшая куноити слегка повела лезвие в право, оставляя мелкий порез. В ее кошачьих глазах пылала ярость, воспроизводя давление, казалось, что Наоми просто испепеляла не давая феодалу пошевельнуться. Запах крови сразу донесся до чуткого носика Тенши, из-за чего девушка слегка сморщилась, но был здесь и другой запах – это страх смерти.
Редактировала: enivvs
====== Часть 9 ======
9 часть
– Сволочь… Наконец-то я добралась до тебя, скотина неблагодарная. Теперь ты не уйдешь от наказания и сполна заплатишь за все те злодеяния, что совершил против нашего клана. Радуйся, ликуй, убогий. На тебя отныне снизошла благодать возмездия Киёмидзу!
Однако ни тени жалости не отразилось в холодных глазах куноити. Спокойные и бесстрастные, они сверкали, как два кристаллика в лучах дневного солнца, завораживая бушующими в их скрытыми глубинах эмоциями.
Эти стоны, будто музыка для ее ушей, бальзамом проливались на отравленное ненавистью сердце.
Жажда одолевала Наоми и она уже не могла остановиться, впервые в жизни подойдя так близко к намеченной цели, по сути, оказавшись на пороге осуществления мечты, скрупулезно лелеемой долгие, бесконечно долгие годы прозябания в нищете, на дне общества. В то время как враг, упиваясь свободой, наслаждался жизнью, катаясь, словно сыр в масле, они с Тенши боролись за существование, сутки, напролет вкалывая на тренировках, чтобы хотя бы на шаг приблизить миг расплаты. И теперь, когда желаемое, наконец, свершилось, Наоми не собиралась отступать.
Мерзкое ничтожество! Тадзиява заслужил участь быть распятым, растерзанным и посаженным на кол одновременно. Но даже это не смоет кровавые следы тех бесчисленных преступлений, в которых с головой погряз дайме.
«Вой, Тадзиява, стони и умоляй! Тебя никто не спасет, никто не пожалеет, не придет на помощь!» – Про себя злорадствовала Наоми, не спуская с врага свирепых, горящих ненавистью глаз.
Она позаботиться об этом, самолично прикончив каждого, кто посмеет встать у нее на пути.
Шагнув вперед, Наоми крепче обхватила рукоять катаны. Это типичное орудие ниндзя и самураев в ее маленьких тонких пальчиках, порой превращалось не просто в смертоносное оружие, а практически в средство массового поражения. Имея в руках один только меч, куноити могла без особого труда вырезать целый взвод высококвалифицированных солдат. А никчемный феодал для нее, что былинка на ветру, не стоит затраченных усилий. Впрочем, девушка особо не переживала по этому поводу. Как никогда прежде, Наоми была невозмутима и собрана. Она давно все решила для себя. Убить человека для нее ничего не стоило. Обычно девушка не чуралась даже самой грязной работы, но месть дело тонкое. Это блюдо, которое подают холодным. И она заблаговременно позаботилась о том, чтобы ничто не омрачило этот праздничный для них с сестрой день, проведя большую предварительную работу, тщательно проработав план вторжения. И уже на первых парах он принес свои плоды.
Ночь опутала округу, опустившись на землю темным покрывалом непроглядного сумрака, погрузив обитателей усадьбы, затерявшейся в густых дебрях смешанного леса в сон. Не было слышно ни звука, лишь изредка со стороны оборонительных укреплений раздавалась четкая перекличка постовых, охранявших оборонительные редуты башни, не ведавших о том, что неприятель уже проник на территорию усадьбы. Впрочем, так и было запланировано.
Не видать Тадзияве пощады. Сегодня славный господин – блистательный вельможа, наводивший смертельный ужас на вассалов и соперников, любимец Светлейшего Императора, а по совместительству всего лишь жалкий интриган и трус, на совести которого десятки, а может быть и сотни загубленных жизней, прекратит свое существование, как и подобает предателю, умерев страшной, болезненной смертью.
Наоми была решительна и непоколебима, прекрасная как Немезида с оголенным клинком в руке, горящим в свете ночника
Ни капля жалости не омрачала сомнением ее полную уверенности душу. Горячее сердце молчало, глухо билось в груди, пульсом разгоряченной крови пульсируя в висках.
Чутко ощущая присутствие сестры за спиной, девушка решительно шагнула к кровати, чувствуя неразрывную связь между ними, ниточкой единения соединившую их сердца до скончания жизни. В этот животрепещущий для них обоих момент, как никогда прежде Наоми осознавала единство с Тенши. Они были разными в восприятии действительности, в понимании того, что хорошо, и что плохо, но, не смотря, ни на что оставались сестрами по крови, по духу, по рождению, наследницы древних традиций некогда славного клана, канувшего отныне в пучину бесславия по прихоти коварной судьбы. Великая насмешница, она играла жизнями людей, заставляя подчас решать неразрешимые задачи. Однако и это не беда. Замаранная честь клана взывала к отмщению. И их долг, как последних представительниц рода, поквитаться за нанесенное оскорбление, кровью обидчика смыв пятно позора на репутации Киёмидзу.
Заметив движение со стороны куноити, Тадзиява опасливо дернулся в сторону и, задрожав всем телом, испуганно вжался в спинку кровати, глядя на нее расширившимися от ужаса маленькими поросячьими глазами, в тревожных глубинах, которых отчетливо застыл неописуемый страх перед смертью. Он боялся, и это ощущение физического превосходства наполнило сердце куноити неописуемой радостью.
Иронично выгнув бровь, Наоми с насмешкой окинула мужчину взглядом с высоты своего роста.
И этот убогий старичок, которому на вид было далеко за 60, с обрюзгшим, испещренным глубокими морщинками лицом и маленькими поросячьими глазками под заплывшими веками, и есть тот феноменальный стратег, одним взмахом ухоженной кисти подписавший приговор лучшим синоби клана Киёмидзу?
На мгновение Наоми усомнилась в справедливости подобных выводов. Каждый Киёмидзу отличался определенными способностями и выбивался из рядя типичных синоби выдающимися умениями. Так мог ли подобный червь, каким бы умелым и интеллектуально развитым он не был, извести их всех поодиночке?
Едва ли! Здесь явно крылось нечто большее… Возможно они что-то упустили. Не мог ли Тадзиява быть только исполнителем чьей-то воли?
Подобные выводы показались девушке вполне разумными. Определенно в этом что-то есть. Убрать чужими руками неугодных конкурентов куда проще, чем самому пачкаться в крови. Хотя, если посмотреть на ситуацию под иным углом, Тадзиява и только он, в первую очередь, был заинтересован в уничтожении Киёмидзу. Его самолюбие не смогло вынести того оскорбления, что невольно нанесли ему старейшины клана, унизив на глазах императора, вот дайме и затаил обиду, поклявшись отомстить.
Сердце чуяло не ладно. Но с чего это она вдруг принялась искать ему оправдания? Тем более теперь, когда расплата была так близка?
Прищурившись, девушка настороженно посмотрела на феодала.
Перепуганный, он жался к кровати, будто в этой простой конструкции надеялся найти спасение. Куда же подевалась вся та былая мощь, которой он кичился всегда, подавляя влиянием конкурентов, наводившая трепещущий ужас на все прилегающие территории? Она исчезла, испарилась перед лицом смерти, обнажив истинное обличие Тадзиявы? Или ее на самом деле никогда и не было?
Наоми напряглась, в задумчивости закусив губу. Мысли скопом теснились в голове, накладываясь друг на друга, звенели, словно пчелиный рой. Сомнения одолевали, тихой сапой прокравшись в душу, застали девушку врасплох.
«Чертовщина какая-то!»
Почему же она об этом раньше не подумала?
Кто скрывался под личиной знатного аристократа все это время? Умелый политик, ловко манипулирующий Императором или жалкий трус, заботящийся, прежде всего о собственной шкуре, пляшущий под дудку более могущественного дельца?