Сестры-соперницы
Шрифт:
— По правде сказать, я чувствую себя прекрасно. А если и выгляжу бледноватой, то это ничего.
— Мы должны хорошенько за вами смотреть. Теперь ваша сестра опять с вами. Думаю, она сумеет за вами последить.
— В этом я уверена. И у нее есть опыт.
— Кроме того, у нас есть Грейс. Нам просто повезло, вот что я вам скажу. — Она вдруг внимательно взглянула на меня:
— А генерал уже знает?
— Нет еще. С ним невозможно связаться. Никто не знает, где он находится. Эта ужасная война…
— Так он еще не знает… — Она покачала головой. — Как только сможете
— Обязательно, миссис Черри. Я знаю, вы любите генерала.
— Ну, это мягко сказано, госпожа. Черри просто души в нем не чает. Он служил вместе с ним. Он и сейчас был бы там, если бы был в порядке… как остальные. А с тех пор, как я живу здесь… ну, присматриваю за всем… генерал для меня не просто хозяин.
— Он — человек, вызывающий уважение. Она опустила глаза, видимо, чтобы не выдать своих чувств, а потом быстро сказала:
— В общем, госпожа, если почувствуете себя хуже, сразу же идите ко мне. Я обещаю: попробуете мою травку — не пожалеете.
Когда она ушла, я отправилась к Берсабе и сказала ей, что, по мнению миссис Черри, мне следует принимать кое-что из ее снадобий.
— Ты помнишь это успокаивающее средство? — спросила я.
— Ну да, оно помогало тебе заснуть.
— Сейчас я тоже не очень хорошо сплю, — призналась я, — Иногда мне снятся очень странные сны. Я тебе рассказывала, что однажды ночью поднялась в комнату Замка и оттуда увидела лицо… или мне так показалось. Я-то уверена, что видела. Это было ночью, и я взяла свечу. Миссис Черри поднялась за мной, так как решила, что я хожу во сне.
— А ты не ходишь?
— Ну конечно, нет. Свет в замке я заметила из своей комнаты и уже потом поднялась и увидела то лицо. Я думала, что это Джон Земляника… человек, которого я дважды видела в зарослях. Но никто мне не поверил, а после этого я потеряла ребенка.
Берсаба спросила:
— И ты считаешь, что эти события как-то взаимосвязаны?
— Все так считают. Видишь ли, я испугалась, а от этого может случиться выкидыш, верно?
— Расскажи-ка мне поподробней, как все случилось, — потребовала Берсаба. Я рассказала.
— А Ричард знает?
— О да. Он, как и все остальные, считает, что у меня были ночные кошмары.
— Все это связано с замком. Он когда-нибудь говорил с тобой об этом?
— Нет. Есть некоторые вещи, о которых с Ричардом не стоит разговаривать. Он обрывает разговор, и становится ясно, что эту тему лучше не обсуждать.
— Нельзя позволять так командовать собой, Анжелет.
— Ты просто не знаешь Ричарда. Она улыбнулась и взглянула на меня с непонятной нежностью, затем сказала:
— Прекрати думать об этом замке. Прекрати думать обо всем, кроме ребенка. Ты только представь, как обрадуется Ричард, когда узнает, и как ты будешь счастлива, когда родится твой малютка.
— Я стараюсь, Берсаба, но всякие мысли сами лезут в голову. Я все время думаю о Ричарде, где он, вернется ли… или как Люк… и многие другие…
Она так крепко сжала мою руку, что я поморщилась от боли.
— Перестань! — скомандовала она. — Он вернется. Я обещаю тебе.
Это было похоже на Берсабу. Иногда, кажется, она и сама верила в то, что способна творить чудеса.
Потом она перевела разговор на младенцев и сказала, что мы сами сошьем для малыша приданое, поскольку швею в такое время не найдешь.
Как хорошо, что Берсаба со мной!
Август выдался жарким. Вокруг сливовых деревьев кружили тучи ос, дети почернели от загара; повелительный голос Арабеллы звучал громче других. Наблюдая за тем, как они играют, я забывала о войне, о своих страхах за Ричарда, старалась думать только о будущем ребенке.
Несколько дней прошли спокойно, и вот однажды ночью я проснулась с каким-то неприятным чувством. Я не могу точно описать его, но создавалось впечатление, что кто-то предупреждает меня об опасности, и первой, о ком я подумала, была Магдален, первая жена Ричарда.
Наверное, я подумала так потому, что, как и я, она жила в этом доме, ожидала ребенка, а потом умерла… Видимо, где-то глубоко во мне жил страх, что то же может случиться и со мной. Но почему? Я чувствовала, что отношение ко мне миссис Черри и ее мужа (хотя он был очень немногословным человеком), Джессона, Грейс и Мэг изменилось после того, как стало известно, что я жду ребенка. Казалось, они внимательно наблюдают за мной, ожидая каких-то знаков…
Я встала с кровати и подошла к окну. Отсюда не был виден замок, поскольку я спала в Синей комнате. Ночевать в спальне, которую мы разделяли с Ричардом, мне не хотелось; здесь было гораздо удобней. Берсаба обосновалась в Лавандовой комнате, рядом со мной, а дети вместе с Феб спали в комнате по соседству, так что все были близко. Я посмотрела на мирные лужайки, вспомнила о том, что произошло на ферме Лонгриджей, и о том, что в любой момент сюда тоже могут ворваться солдаты, чтобы разрушить мой дом.
Но не от этих мыслей у меня было тяжело на сердце. Я чувствовала нечто, тяготевшее лишь надо мной. Это был мой личный страх, переживать который гораздо тяжелее, чем тот, который разделяют с тобой и другие.
Я подошла к Лавандовой комнате, открыла дверь и заглянула внутрь. Берсаба спала. Она лежала на спине, и волосы разметались по подушке, полностью открыв оспины на лбу. Она всегда пыталась спрятать их, но они не помешали Люку полюбить ее, и любил он ее даже более горячо, чем Ричард любит меня. Как странно, что Люк, пуританин, мог так любить. Или в Берсабе было что-то необычное?
Повернувшись, я тихонько открыла дверь детской. Лунный свет освещал Арабеллу и Лукаса, лежащих в детских кроватках, и Феб, спокойно спящую рядом с колыбелью маленького Томаса.
Все было в порядке. Отчего же меня разбудили какие-то непонятные страхи? Неожиданно я почувствовала, что кто-то смотрит на меня, и нервы мои напряглись точь-в-точь как тогда в комнате Замка, когда я решила, что за спиной у меня стоит привидение, а потом оказалось, что это миссис Черри.
Я почувствовала, что меня сковал ужас и я не в силах обернуться. В этот момент послышался тихий смех Берсабы.