Шрифт:
Bernard Minier
Soeurs
XO Editions, 2018. All rights reserved.
Published by arrangement with Lester Literary Agency
Прелюдия
Перед ними простирался огромный, необъятный лес.
Половина одиннадцатого… Стоял теплый июньский вечер, который никак не желал превращаться в ночь. А ночной сумрак уже наступал, но все не мог наступить. Все больше и больше темнело, но света было еще достаточно, чтобы сквозь полумрак различить, словно на выцветших обоях, тонкую мозаику листьев, призрачные, похожие на рассыпанный попкорн, белые пятнышки цветов в траве.
– Тише! – цыкнула на нее Амбра, старшая из сестер.
– Я ничего не сказала.
– Ты вскрикнула.
– Ничего я не вскрикивала!
– Нет, вскрикнула! Ты что, испугалась?
– Нет!
– Врешь… Ясное дело, испугалась, сестренка.
– Я же говорю: нет! – запротестовала младшая, изо всех сил стараясь придать твердость своему совсем еще детскому голосу. – Я просто удивилась.
– Ладно, могла и испугаться. Лес – вообще штука опасная, все леса такие.
– Ну, и что мы тут будем делать? – недовольным голосом спросила Алиса, оглядевшись вокруг.
– Ты разве не хочешь его увидеть?
– Конечно, хочу. А ты уверена, что он придет?
– Он обещал, – с очень серьезным видом сказала Амбра.
– Мужчины часто обещают, а потом забывают выполнить.
Амбра коротко хохотнула.
– Что ты знаешь о мужчинах, в твоем-то возрасте?
– Достаточно.
– Вот как?
– Я знаю, что отец спит со своей ассистенткой.
– Это я тебе сказала!
– Знаю, что Тома мастурбирует.
– Тома – не мужчина, а мальчишка.
– Ему уже восемнадцать!
– И что с того?
Так шли они в лесной тишине, предаваясь той словесной игре, той пикировке, которую любили затевать с детства, сколько себя помнили. Днем было бы легче уловить различия в их облике. Крутой лоб и упрямое выражение лица Алисы выдавали, что она пока еще сущий ребенок. А вот Амбра, с ее уже оформившимся и расцветшим женским телом, с ее тонкими и более четкими, чем у сестры, чертами лица, уже заставляла оборачиваться прохожих на улице.
– И почему это он должен прийти? – спросила младшая. – Ведь мы для него – всего лишь две дурынды.
– Ошибаешься, – отвечала старшая, явно задетая за живое.
Они как раз огибали старый дуб, лежащий в кустах жимолости. Его корни, выпачканные в земле, как пальцы, поднимались к звездам. Мощное дерево не устояло под натиском кого-то более слабого – неважно, ветра или паразита. Вот и всегда так: слабые одерживают верх над сильными.
– Мы для него – нечто совсем другое, – заявила Амбра.
Ей очень хотелось добавить: «Во всяком случае, я, ведь ты еще маленькая», – но она сдержалась.
– Вот как? А кто же, интересно, мы для него? – спросила Алиса зазвеневшим от любопытства голосом.
– Две молодые девушки, очень умные, умнее всех, что ему до сих пор встречались.
– И это всё?
– Да нет же!
– И кто же мы еще для него?
Амбра остановилась, повернулась к сестре, и ее глаза с расширившимися зрачками потемнели и блеснули.
– Посмотри на меня, младшенькая.
Алиса в упор уставилась на нее.
– Ну, смотрю, – сказала она. – И прекрати называть меня младшенькой, у нас всего год разница.
– Ну, и что ты видишь?
– Девчонку шестнадцати лет в старомодном белом платье, – хихикнула Алиса.
– Погляди на меня, тебе сказали.
– Я смотрю.
– И ничего не видишь!
Амбра расстегнула пуговицу на платье.
– Сиськи вижу, – ответила Алиса уже медленнее.
– Так.
– Женское тело…
– Так.
– Девчонка – просто отпад…
– Так. А еще что?
– Не знаю…
– А ты подумай!
– Не знаю!
– Кто мы для него такие? – подсказала Амбра, помахав книгой, которую держала в левой руке.
– Его фанатки, – сразу ответила Алиса задрожавшим от волнения голосом.
– Вот именно, фанатки. А он обожает фанаток. Особенно тех, у кого грудки и киски.
Они пошли дальше, и под ногами у них трещали сухие ветки.
– А может, мы для него слишком маленькие? – забеспокоилась Алиса. – Ему ведь не меньше тридцатника.
– В этом-то и фишка.
Они пробрались сквозь кустарник, и среди листьев перед ними замаячила вышка, стоящая посреди поляны. Луна освещала круглую черепицу и светлый камень, что делало ее похожей на сторожевую башню.
– Две очень хорошенькие девушки. Одни, ночью, с ним… Они его обожают, боготворят… Вот чего он хочет. И для этого он придет.
– И он считает себя сильным красавцем, умным и холодным, – в тон сестре продолжила Алиса.
Амбра отодвинула последнюю ветку, и перед ними появилась вышка.
– Да. Только мы гораздо умнее его, правда, младшенькая?
Он наблюдал за девушками, спрятавшись в кустах. Они топтались на месте и явно нервничали, потом принялись спорить. Видимо, уже были готовы отступиться от задуманного и уйти. Он провел кончиком языка по губам, потом по дырке в зубе, который разболелся ночью, когда он лежал в постели, и поморщился. Кариес… Но вид двух девчонок в платьицах для первого причастия вызвал у него улыбку. Отогнав круживших над головой ночных бабочек, он выпрямился.
– Амбра, давай уйдем. Он не придет. Мы с тобой одни… в этом лесу.
Услышав собственный голос, произнесший вслух эту фразу, Алиса забеспокоилась. Уж лучше было не озвучивать то, о чем они говорили, даже не думать об этом.
– Ты просто боишься, – сказала Амбра.
– Да, боюсь. И что?
Ей очень хотелось сказать сестре то главное, что ее волновало: а вдруг кто-нибудь другой прячется в лесу? А он просто позабыл прийти? А вдруг по лесу рыщут дикие звери? Она хорошо знала, что крупнее оленей, лис и косуль в этом лесу зверей не водилось. А в листве могли прятаться ястреб, дятел, марабу или филин. Последний, кстати, ухал где-то совсем близко: может, сидел в засаде на вышке и выводил свое важное и торжественное «у-гу!», как лесной нотариус. Ему тремя криками вторила обыкновенная лесная сова, словно высмеивая его полный достоинства голос.