Сестры
Шрифт:
— Она ослепла. С этим уже ничего нельзя сделать. Если она выживет, то навсегда останется слепой. — Больше она ничего не могла сказать. Трудно представить себе, как будет жить Энни, потеряв зрение. Слепая художница? Как это жестоко!
— Боже мой… Разве об этом сейчас идет речь? Надо считать подарком судьбы то, что она жива. Правда, она может с этим не согласиться, — сказал Крис.
— Я знаю. И это меня пугает. Ей потребуется вся наша поддержка, — вздохнула Сабрина.
Крис кивнул. Это еще было слабо сказано.
— Когда вы намерены рассказать об этом отцу и Кэнди?
— Завтра. Сегодня мы просто не могли собраться
— Но ты-то все равно знаешь это, бедная моя малышка, — сказал Крис, имея в виду зрение Энни. Потом он поднял Сабрину на руки и уложил в постель, как будто она была ребенком.
Это было именно то, что ей сейчас требовалось. Она и Тэмми неожиданно как бы превратились в родителей. Мать погибла, отец убит горем, сестра ослепла. И весь этот груз лег на плечи Сабрины и Тэмми. Судьба одним ударом поразила всю семью, и ничто уже никогда не будет таким, как прежде.
Особенно для Энни, если она выживет, что было пока еще под большим вопросом. Теперь все вызывало сомнения.
Сабрина уснула в объятиях Криса. Он оберегал ее сон и успокаивал всю ночь. Ей никогда не забыть его доброты.
На следующее утро Сабрина, Крис и Тэмми поднялись рано. Пока девочки принимали душ и готовились идти в ритуальную службу, он приготовил завтрак. Кэнди и отец все еще спали. Крис покормил собак и ждал девочек к завтраку, состоявшему из яичницы с беконом и английских маффинов. Он уговаривал их подкрепиться, потому что потребуются силы. Сабрина, едва проснувшись, позвонила в больницу, и ей сказали, что Энни провела ночь спокойно, однако все еще находится под воздействием большой дозы седативных средств, чтобы исключить нагрузку на мозг после хирургического вмешательства. Врачи обещали начать с завтрашнего дня постепенное сокращение дозы препаратов. Сабрина и Тэмми собирались приехать в больницу, чтобы посмотреть на нее, но сначала им предстояло очень многое сделать.
Сестры поехали в бюро ритуальных услуг и вернулись оттуда через два часа. Они сделали все ужасные детали, которые требовались: выбрали гроб, программу похорон, комнату, где накануне похорон с их матерью могли попрощаться друзья. Ее хоронили в закрытом гробу и не устраивали отпевания, потому что их мать хотя и была католичкой, но не была религиозной. Девочки решили устроить самые простые похороны, и отец с большим облегчением переложил на их плечи принятие решений. Мысль о том, что придется делать все это самому, была для него невыносима. Похороны матери была назначены на вторник, после длинного уик-энда. Тэмми связалась с фирмой и заказала обслуживание толп людей, которые придут в дом после похорон. Старшие сестры остановились на кремации, и отец с ними согласился, так как мать не оставила никаких указаний относительно того, что она предпочитает.
Они вернулись бледные и усталые. К тому времени отец и Кэнди уже спустились на кухню, и Крис кормил их таким же плотным завтраком. Ему даже удалось уговорить Кэнди поесть. К их удивлению, отец с аппетитом съел завтрак и впервые за двадцать четыре часа не плакал.
Сабрина и Тэмми решили, что пора рассказать об Энни. Больше откладывать было нельзя. Они имели право знать. После завтрака Сабрина начала говорить,
— Какой вздор говорит этот человек! — возмутился он. — Разве ему неизвестно, что она художница?
Сестры не осуждали отца, потому что их первая реакция была такой же. Но это ничего не меняло. Каждому из них предстояло ко многому приспособиться, хотя это пустяк по сравнению с тем, к чему придется приспосабливаться Энни. Для нее это будет катастрофа, страшная трагедия. Если не считать ужасного момента, когда они узнали о гибели матери, им предстояло пережить еще один страшный момент — сообщить Энни о том, что она ослепла. А каково будет перенести это ей, обреченной на слепоту пожизненно? Слепота навсегда. Это было невозможно представить себе, тем более в отношении Энни. Единственное, что было еще тяжелее, чем это, — смерть матери.
— Ты хочешь сказать, что ей придется ходить с белой палкой? — спросила Кэнди, в изумлении глядя на сестру и снова становясь похожей на пятилетнего ребенка. Со вчерашнего дня, когда погибла мать, она как будто впала в детство. В отличие от нее старшие сестры чувствовали себя так, словно им по четыре тысячи лет.
— Да, возможно. Что-то вроде этого, — ответила совершенно измученная Сабрина. На них обрушилось такое количество плохих новостей, что хватило бы на целую жизнь, и Крис потрепал ее по руке. — Может быть, придется пользоваться собакой-поводырем. Я пока не знаю, как все это делается. — Все они всему научатся, если им повезет, и они получат такой шанс. Пока еще уверенности в этом не было. Потрясенные известием о слепоте Энни, они пока не думали о том, что будет, если она умрет.
— Но Энни терпеть не может собак, — напомнила Кэнди.
— Правильно, — сказала Сабрина. — Но может быть, теперь она передумает. А может, нет. Ей решать.
Отец все больше молчал, сказав лишь, что Энни следует показать нескольким специалистам. Он не сомневался, что хирург, оперировавший дочь, сумасшедший и поставил абсолютно неправильный диагноз. Сабрина и Тэмми верили офтальмологу, поскольку Бриджпортский госпиталь считался первоклассным травматологическим центром, однако согласились попросить их доктора пригласить другого специалиста. Но хирург так убедительно и так подробно все рассказал, что сомнений у них не осталось. А отец просто не может расстаться с надеждой. И нельзя его винить. Все произошедшее было мучительно для всех. А ведь Энни даже еще не знает, что обречена на пожизненную слепоту.
Потом Кэнди ушла наверх принять душ, а отец захотел ненадолго прилечь. Он плохо выглядел, и лицо у него стало землистым. Когда они ушли наверх, Сабрина снова упомянула о бойфренде Энни из Флоренции. На сей раз Тэмми согласилась, что ему следует позвонить. Если он позвонил ей на сотовый телефон, то, возможно, встревожился, потому что ее телефон остался где-то под грузовиком. К счастью, они нашли в ее комнате записную книжку с номером сотового телефона Чарли. Так что найти его оказалось проще простого. Сабрина вызвалась поговорить с ним, а Тэмми и Крис сидели рядом за кухонным столом. Чарли ответил со второго звонка. Во Флоренции наступило обеденное время. Сабрина объяснила, кто она такая, и он сразу же понял и рассмеялся: