Сеть
Шрифт:
Черная Вдова пронзительно завизжала. В этот момент она была как никогда похожа на человека, и Сати с удовольствием отметила, что ей тоже может быть больно.
— Где теперь твои дети? — прокричала она с дикой улыбкой. По ее лицу струилась кровь, заливая глаза, но девушка словно не замечала этого.
— За твоей спиной, — ответила Сарасти.
Сати развернулась вполоборота и похолодела от ужаса: два десятка аниматусов стояли не шелохнувшись. Стоило Черной Вдове сделать лишь кивнуть или щелкнуть языком, как все они кинутся на Сати и разорвут ее на куски. Подумать только, эти грозные твари оставили своих хозяев и под страхом смерти стоят сейчас здесь, ожидая указаний другого аниматуса! Да, Черная Вдова была поистине их матерью.
— Значит я уничтожу их тоже! — крикнула Сати. В этот момент она не сомневалась, что сможет сделать это.
Несколько часов длилась битва между аниматусом и человеком. За все это время дождь не прекращался ни на секунду, словно намереваясь смыть Метрополь с лица земли. Сотни обывателей прилипли к своим окнам, но ни одни из них не решался выйти на улицу.
Сати тяжело дышала. Ее пульс зашкаливал, но на теле не было ни единого пореза, тогда как Черная Вдова истекала кровью. Жалко влача свои лапы, она оставляла черные смолистые следы — даже ливень не способен был дочиста отмыть ее кровь с городской площади.
— Довольно, — наконец сказала Сарасти, шлепаясь на пузо после очередной атаки. — Ты победила. Можешь идти, мы не тронем тебя.
— О, нет, — Сати оскалилась. — Нет, нет. Игра только началась, и ты не выйдешь из нее пока не сдохнешь!
В какой-то момент она перестала бояться. За ребенка, за себя, за то, что будет с сопротивлением и с миром вообще. Сати поняла, что она не сможет уйти пока не уничтожит их всех. Всех аниматусо до последнего.
— Она сущий дьявол! — решили граждане Метрополя, глядя, как девушка на площади в тысячный раз ринулась в атаку.
— Может, поможем ей? — робко спросил кто-то.
— Ты шутишь? Выйти туда, к ним?!
Но нашлись и те, кто поддержал смельчака. Вдохновленные примером Сати, люди стали покидать свои уютные дома, чтобы вместе дать отпор системе, которая сотню лет держала их в страхе.
Сати продолжала наступать. Удары клинков Рантан снова и снова сыпались на Черную Вдову. Скорчившись на земле, она отбивалась изо всех сил, а вокруг ее пасти выступила пена, словно у загнанной лошади.
Раз — и паук лишается еще двух лап. Два — и из брюшка фонтанчиком бьет черная жижа. Три — пораженный аниматус падает на землю, скукожившись, словно сухофрукт.
— Нет! Сати, не надо! — крикнула Сарасти, когда Сати, отбросив мечи, запрыгнула к ней на грудь.
Но девушка не слышала ее мольбу. Голыми руками она впилась в белесые глаза, намереваясь вырвать их из глазниц. Сарасти заверещала не своим голосом. Она уже была здесь, проходила через эту боль, вот только вместо Сати Эвери её палачом был человек по имени Роланд Грейси.
— Остановись, Сати! Пожалуйста!
Крик Черной Вдовы сорвался на вопль отчаяния, когда глазные яблоки наконец лопнули под натиском тонких пальцев.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни!!! — Сати рычала, словно зверь, не помня себя от этого неистового пьянящего чувства превосходства.
Один из аниматусов все же не выдержал. Тот самый, что когда-то участвовал в аресте Сати. Нарушив приказ ни в коем случае не вмешиваться в бой, он выскочил из строя и, используя силу своего разума, сомкнул невидимые руки на шее офицера Эвери.
Шею Сати словно сдавило обручем. Не в силах сделать больше ни единого вдоха, она вынуждена была отпустить навеки ослепшую Сарасти.
— Сати! — чей-то знакомый голос раздался словно во сне. Это был Айзек. Он мчался к месту битвы, занеся над головой тесак, но было слишком поздно.
Невидимые путы подняли Сати в воздух, продолжая душить. Она сопротивлялась, извивалась и билась до последнего в этих тисках, но жизнь уходила из нее. Тело не могло жить без воздуха, и никакая регенерация не способна была остановить этот процесс.
Взмах тесака — и паучья голова с человеческим лицом покатилась по лужам. Сарасти была мертва. Но Айзек выбрал не ту мишень: Сати продолжала висеть в воздухе, а ее тело сотрясалось в агонии.
— Лазарус! — заорал Айзек во все горло.
Одаренный тоже был тут. Схватив с земли один из мечей, он воткнул его прямо в сердце красноглазому аниматусу.
Все было кончено. Невидимые веревки ослабли, и тело Сати Эвери медленно опустилось на землю. Бездыханная, она лежала посреди площади, а капли дождя больше не высыхали на ее коже.
— Зачем?! Зачем ты это сделала? — Айзек поднял ее на руки, но Сати не подавала признаков жизни.
— Айзек, еще не конец, — сказал Лазарус, становясь спиной к спине киборга. Он указал на аниматусов, стоящих на площади, но те не спешили атаковать.
Привыкшие выполнять чужие команды, эти чудовища стояли, ожидая приказа их Матери, Черной Вдовы. Приказа, которого никогда не последует.
Рождение
Дождь окончился. Солнечный свет наконец-то пробился из-за туч, осветив место кровавого побоища. Посреди утренней тишины, которая даже могла показаться умиротворяющей, вдруг раздалась автоматная очередь. Лазарус и Айзек вздрогнули от неожиданности: готовые к нападению аниматусов, их нервы были на пределе.
Сати лежала на руках у Айзека. Ее лицо было безмятежным и спокойным, и только потеки крови на лице напоминали о том, что она пережила и что сделала. Для всех.
Автоматная очередь повторилась. Нет, это было не сопротивление, не одаренные. Стреляли обычные граждане Метрополя, покинувшие, наконец, свои теплые уютные жилища.
— Что они делают? — спросил Лазарус. На его лице было искреннее недоумение.
— Они начинают верить в свои силы, — ответил Айзек, глядя, как один из аниматусов упал как подкошенный. — Протекторий больше не указ им.