Сеть
Шрифт:
В какой-то момент он понял, что ни Айзек, ни Нойманн не виноваты в смерти Сати в той степени, в которой был виноват он сам.
— Меня не было рядом, — тупо повторил он. Еще мгновение — и глухие рыдания сотрясли его тело.
«Шайло… Шайло».
Это слово, точнее, имя, возникло в голове Ойтуша так внезапно, что его разуму пришлось на секунду вынырнуть из черного омута боли.
«Шайло...»
Он слышал это имя раньше. Но кто это?
Ойтуш уселся рядом с ледяным контейнером и принялся вспоминать. Нет,
Ойтуш вскочил на ноги, пораженный своей догадкой. Шайло был акушером, точнее, акушеркой из штаба Лазаруса. Если невозможно было спасти тело Сати, то, может быть, можно спасти ее душу? Откуда бы не пришла к нему эта мысль о Шайло, она была как никогда кстати!
Ойтуш сделал несколько порывистых шагов, окрыленный внезапной идеей.
— Нужно срочно найти Шайло, — сказал он вслух, словно боясь, что Сати встанет и уйдет.
Но эйфория длилась недолго.
По его просьбе акушерка пришла в бокс, где лежало тело Сати, а вместе с ней пришли Айзек, Эвридика, Томас, Мэгги и Зои. Предложение Ойтуша было невероятным, но проверить все же стоило.
Однако спустя десять минут работы с телом, Шайло вынесла неутешительный вердикт.
— Мне очень жаль, Ойтуш, — бритоголовая девушка сочувствующе покачала головой — должно быть, приносить подобные вести было для нее привычным делом.
Эвридика тут же заняла позицию человека, готового оказать экстренную психологическую помощь, но Шайло продолжила:
— Я могу заставить душу Сати вернуться, насильно привязать ее к новому телу, — сказала акушерка. — Вот только это будет не совсем гуманно.
Еще несколько часов назад Ойтуш был согласен на все, но сейчас, после таких слов…
— Нет, я никогда не заставлю тебя сделать это, — произнес он.
Атли удовлетворенно кивнула: в этот момент Ойтуш перестал быть для нее неизлечимым психбольным. Он признал смерть Сати, а значит, отпустил ее.
— Но у меня есть и другая новость, — добавила Шайло совсем иным тоном. — Душа вашей дочери все еще здесь. Она растеряна и не знает что делать. Если бы у нас было тело ребенка…
— Что? — на лице Ойтуша вновь появилась жизнь. — Ты сказала, дочери?
— Ты уверена, Шайло? — засомневалась Эвридика. — Сати говорила, что это мальчик…
Казалось, известие о девочке было не менее шокирующим, нежели сама возможность трансплантации ее души.
— Я определенно чувствую существо женского пола, — твердо сказала Шайло.
— Я могу подтвердить, — заметила Атли. — Во время УЗИ я пыталась сказать об этом Сати, но она была уверена, что ждет мальчика. Я не стала ее переубеждать.
Шайло взглянула на Ойтуша.
— Если для тебя это проблема…
Но тот боялся поверить в то, что слышал. Дочь, его дочь можно было спасти!
— Шайло, умоляю, если ты сможешь вернуть ее, пожалуйста,
— Как я уже сказала, для души нужно тело… — Шайло была бы рада помочь, но кое-какие обстоятельства зависели не от нее.
— Серафина, — вдруг сказала Мэгги. — Та дочка сваами, Сати рассказывала о ней… Она в коме уже долгое время.
По лицу акушерки было понятно, что она уже рассматривала этот вариант, как возможный.
— Официально у Серафины есть мать, — заметила она.
— Но может быть можно что-то сделать? — вмешалась Эвридика. — Поговорить с ней, убедить. Мало шансов, что Серафина поправится…
В этот момент Ойтушу стало очень стыдно за то, что он готов был принести Эвридику в жертву.
— Я попробую, — наконец сказала Шайло.
Неизвестность действовала на Ойтуша словно зубная боль. Ситуация не зависела от него, а упиваться надеждой, чтобы потом получить жесткое разочарование… упиваться ею было прекрасно.
***
Мэгги собирала вещи. Теперь, когда все кончилось, когда без Сати подземка стала совсем холодной, она чувствовала себя здесь еще более чужой.
— Куда-то собираешься? — не спросил, скорее, констатировал очевидный факт Томас.
— Мог бы не спрашивать, — Мэгги украдкой вытерла слезы.
Признаться, она понятия не имела куда идти. Прато-Гаммы, ее дома и ее карьеры больше не существовало, как наверняка и прежней жизни для всех представителей Второго класса. Сейчас Мэгги как никогда могла пойти на все четыре стороны и делать то, что захочет.
— У меня идея, — сказал Томас. — Идем вместе.
— Куда? — Мэгги усмехнулась, не взглянув на него.
— Неважно, главное, что вдвоем, — впервые со смерти Сати Томас Кэлвин-Смит улыбнулся искренне. — Один раз я дал тебе уйти. Больше я этого не сделаю.
Мэгги подняла на него глаза. Она ждала от него этих слов, и совсем не спешила отказываться.
***
Превращение было окончено.
Серафина сидела к нему спиной и о чем-то беседовала с Шайло. Из-за ширмы виднелся кусочек ее волос — тяжелых, густых и темных, как ночь.
Ойтуш напомнил себе слова акушерки:
«Ты не получишь свою дочь в чистом виде. Эхо души Серафины будет влиять на ее характер, так или иначе. Ты никогда не узнаешь, какой бы она выросла, если бы все сложилось естественным путем. Но это большее, что я могу сделать. Это лучше, чем ничего».
Это не просто лучше. Это замечательно. Это то, ради чего стоит жить.
— Ойтуш, — наконец позвала Шайло.
Чувствуя, как его трясет от волнения, Ойтуш поднялся на ноги. Одна из них, бионическая, теперь была создана по макету Мэгги, а он совсем забыл сказать ей спасибо. Ничего, еще будет время. Теперь времени у них предостаточно.