Сети чёрного паука
Шрифт:
Дождавшись пока пленного уведут, господин Свен обратился к только что проснувшемуся гному.
– Господин Гурро. В кратчайшие сроки снарядите армию для похода к замку некроманта, договоритесь с орденом Благой Мысли о помощи. Землю надо очистить от мертвых и вернуть нам.
– А чё я-то? – гном никак не мог разлепить глаза, руки пытались нашарить на столе бокал с чем-нибудь крепким.
– Так вы же у нас главнокомандующий!
– Ну тада ладна, - и господин Гурро осушил кубок вина.
Для гулявших во дворце знатных вельмож, министров и купцов, продолжение ночи не задалось,
Те из присутствующих, что на самом деле ощутили нелады со здоровьем, мучились всю ночь: кто дикими болями в животе, кто головной болью, а у кого-то ныли кости; другая половина гуляк, что покинула праздник из стадного чувства или из страха, тоже не спали, кошмары терзали их до самого утра, причём такие видения приходили к ним во снах, что поутру многие впечатлительные особы обнаруживали на своих макушках седину.
Трое главных владык не избежали последствий встречи со слугой тьмы. Сны о прошлом, об обманах, о подлости, о злобе всплывали в уставших головах при каждой попытке заснуть, будоража сокровенный страх и даже ненависть к себе за содеянное зло. Яркие картины без прикрас показывали чужие страдания, заставляли переживать их как свои, и чем больше было в прошлом несправедливости принесённой в мир отдельно взятым страдальцем, тем чаще он просыпался то в холодном поту, то со слезами раскаяния, то с желанием найти кого-то и помочь. Но стоило проснуться, и разум брал верх над слабостями, находил аргументы для того, чтобы простить себя.
Мучились все по-разному, но сошлись бы на одной мысли: виной мучениям проклятый некромант, хоть и лишённый силы, но способный одним взглядом накладывать порчу.
Рассвета господин Свен дождался с трудом и радовался показавшемуся солнышку сильнее, чем когда-либо раньше. Соскочив с роскошной кровати, прикрытой от посторонних глаз балдахином, он по-солдатски быстро оделся и позвонил в колокольчик.
В комнату вошёл дворецкий.
Получив распоряжения, дворецкий покинул комнату, и почти сразу вернулся в сопровождении гостя. Вместе с ним пришёл сэр Элиот. Под глазами паладина пролегли тёмные круги, щёки впали, в глазах полопались капилляры. Ночь для паладина тоже выдалась не простой, но, не смотря на то, что тёмные силы получили власть и над живым святым, господин Свен только с ним мог чувствовать себя спокойно во время беседы с некромантом.
Вдвоём и в сопровождении двух стражников они отправились в гости к пленному. Долгий спуск в недра дворца показал группе людей все оттенки холода, лёгкая прохлада в начале спуска, сменилась постукиванием зубов в конце. Пробиравший до костей холод и бессонная ночь сломили намерения Свена в пытках некроманта, теперь он хотел просто как можно скорее от него избавиться, устроить жителям Оплота праздник на главной площади, где слугу тьмы сожгут. Подумав о горячем костре, владыке стало ещё хуже, а представив, как некромант сидел в этом ледяном аду всю ночь, вообще чуть не лишился чувств. Вполне можно было бы заменить этим заключением костёр.
Один из сопровождавших стражников обогнал господина Свена и остановился у глухой железной двери.
– Открывать?
– Конечно, открывай, идиот! Не на дверь же мы шли смотреть! – взвизгнул владыка и сразу ощутил тепло на сердце.
Дверь отворилась, другой стражник, вошёл первым, факел в его руке осветил маленькую сырую коморку. В углу лежал связанный некромант.
– Поднимите его, сэр Элиот, приведите в чувства.
Паладин сначала ткнул тело ногой и, не получив отзыва, проверил на тощей шее пульс. Пульса не было.
Ночь в самой суровой из камер дворца пленник не пережил. В первое мгновение после этого известия Свен рассвирепел, попытался вспомнить, кто мог приказать посадить узника сюда и… вспомнил. Сразу же остыл. Ещё через мгновение, осознав, что чёртов ублюдок сдох, по телу разлилось облегчение. Жаль, конечно, что народу не удалось показать знатную казнь, да и знания вытряхивать теперь не из кого, но зато для сына тьмы эта ночь была ещё хуже, чем для всех тех, кому он успел её испортить.
Распорядившись о том, чтобы тело немедленно сожгли во внутреннем дворе, и чтобы за этим процессом ревностно проследил сэр Элиот, Свен решил вернуться к себе в комнату и выспаться как следует, а уж потом можно будет и с магами и лекарями поговорить, чтоб провели работы по предотвращению любого мора.
У двери собственной спальни господина Свена встретил дворецкий с сообщением о том, что сегодня утром господин Миоф найден в своей комнате повешенным. Затем дворецкий протянул ошарашенному владыке предсмертную записку. Почерк дёрганный, размашистый, совсем не как у Миофа, обилие клякс, но строгая грамотность наводили на мысли о том, что это либо подброшенная записка, либо эльф был не в себе, когда её писал. Записка содержала всего одну фразу: «Я жил не так, как мечтал в детстве».
17 октября. Ещё до рассвета в замке Мебета.
Полупустая комнатка в подвале замка. Холод внутри неё такой, что впору вспомнить о морозных степных ночах. На столе в центре комнатки лежит тело немолодого, но подтянутого мужчины. Бритая голова, мужественное лицо, сильные руки; при жизни он мог быть охотником или пахарем, но он умер пять недель назад и с тех пор лежал в этой комнатке абсолютно голый. Над головой мертвеца канделябр на пять свечей тускло освещает небольшое пространство вокруг стола. Стул в углу комнаты – последний элемент интерьера помещения, на спинке висит нечто чёрное и мешковатое.
Неделями здесь сохранялся полный покой, нарушаемый лишь потрескиванием долговечных свечей, сюда никто не заходил и даже никто не спускался в эту самую нижнюю часть подвала. Комната будто ждала своего часа. И вот он настал.
Огоньки задрожали, заставляя тени метаться по комнате. Из-под запертой двери повеяло ветерком. Вакханалия окончилась так же неожиданно, как и началась. Ещё мгновение ничего не происходило, а потом пальцы, лежащего на столе тела, дрогнули. Сначала на ногах, потом на руках. Дрожь пробежала по конечностям, переместилась на торс. Тело выгнулось и тут же опало.