Сети на дракона
Шрифт:
— Непременно приду, — улыбнулся Тивой, — может быть, даже с супругой. Просто невозможно пропустить многообещающее зрелище.
Кивнул палачу и направился в следующую камеру.
Здесь было светло, прохладно и пока ничем не пахло. На скамье в углу лежала мертвая Каройя. Подручные Мелура предусмотрительно сняли с нее одежду, уменьшая вероятность пропустить какой-нибудь артефакт. Тивой на всякий случай перетряс ее тряпки и, не найдя ничего интересного, подошел к трупу. Хмыкнул, оглядывая немолодую женщину с ног до головы. Худосочная склочная мерзкая старуха. Что-то подсказывало, что и в юности
Вгляделся в оберег на шее. Баловство, а не магическая вещица. Осмотрел рыжие ленты, вплетенные в косы. Обычные, разве что чересчур новые, но, как знать, может, это подарок замороченного заклинанием светлого господина горных. Заметил браслеты на руке. Один крепкий, каменный, синий, будто из лазурита, вероятно, созданный для себя самой Каройей. А второй из тонкой светлой кожи, легкий, почти невесомый, и не скажешь, что по магической мощи мало уступает каменному. Тивой довольно хмыкнул. Даже искать не пришлось. Похоже, именно этот кожаный приятель и поглотил артефакт охотников на драконов. Именно он принадлежал любовнице Иглида, Тлае.
Снял оба и отправился к горному пленнику. Надо выяснить все окончательно и можно будет пойти к жене спать. Вздохнул. Устал так, что даже если бы очнувшаяся Лея предложила развлечься, отказал бы ей без колебаний.
Нужную камеру нашел без труда. Судя по нерасторопности охранников, Мелур стал тут нечастым гостем. Немудрено. Расследование покушения на князя требовало внимания, но это не значило, что горного пленника оставили в покое. Тивой намеревался выжать из него все возможное и даже чуточку больше.
Горный пытался есть. Получалось плохо: руки не слушались и постоянно проносили ложку чуть мимо рта, но пленник не отчаивался и пропихивал еду внутрь со второй попытки. Завидев Тивоя, он отложил тарелку и уставился на гостя. Ловчий обратился к браслету и сделал магические огни в камере ярче. Хотелось хорошо разглядеть глаза пленника, когда тот увидит браслеты.
— Покажу тебе кое-что, — усмехнулся он и протянул горному кожаный браслет. — Не знаешь, что это?
Глаза пленника хищно блеснули. Он протянул руку, но Тивой поспешил убрать браслет подальше.
— Это теткина вещица. Сети на дракона, — пояснил пленник.
— Сети на дракона? — переспросил Тивой.
Горный ухмыльнулся и продолжил заговорщическим шепотом.
— Мать называла так артефакт охотников, — подмигнул: — Убить Леяру, извлечь артефакт — и можно управлять драконами. Безграничная власть! Пусть воздушные не летают, у них полно других умений. А в небо можно и на слугах Лазурной богини.
Тивою стало не по себе. Показалось, горный под властью этой вещицы. Наследник ловчих фыркнул, прогоняя наваждение, и полез в карман за другим браслетом.
— А эту побрякушку узнаешь?
— Еще бы не узнать, — бодро отрапортовал пленник. — Матушке принадлежал. Ты убил ее? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вот ведь судьба, хотела доказать, что самый сильный маг, а теперь это неважно. Раз! И на все плевать…
Тивой поежился и поспешил на выход. Философский настрой пленника наводил тоску. Помедлил около выхода из подвала. Достал из кармана кожаный браслет и повертел его в руках. Что там говорил горный? Убить Леяру и править драконами? Ухмыльнулся и, собрав последние силы, обратился к своему браслету. К счастью, для его цели не требовалось много. Отыскал разрушающий артефакт и приказал уничтожить добычу. Любой злой умысел лучше пресекать до его возникновения! Да, с драконами придется справляться другими способами, но зато трогать Леяру просто не будет смысла. Пропадет искушение.
Кинул взгляд на оставшуюся в руке горстку пепла, похлопал в ладоши, стряхивая лишнее, и отправился к себе. Скинул одежду около кровати: хоть хвостатик и спала в платье, отчего-то Тивою не хотелось ложиться рядом с супругой в том одеянии, что было на нем в подвале. Пристроился рядом с Леярой, обнял ее и закрыл глаза. Спасительная тьма с радостью приняла в свои нежные объятия.
***
Леяра проснулась от бьющего в глаза солнца. Кажется, рассвет… Как же трещит голова! Испугалась было, но потом поняла, где находится, и успокоилась. Потерлась затылком о грудь Тивоя, глубже ныряя в его объятия. Окунулась в привычный тминно-кожаный аромат. Небо с ней, с болью, как хорошо! Лишь бы не сон и не морок! Не знала, как оказалась тут. Помнила маленькую темную камеру, накатывающее волнами безумие, Каройю, поющую заклинание за заклинанием, и постоянный голод.
Словно по заказу, засосало под ложечкой. Надо бы поесть. Раз она дома, значит, хвала небесам и крыльям, ни Грегора, ни Каройи рядом нет. Попыталась выбраться из теплых объятий, но муж не выпустил: не просыпаясь, требовательно притянул к себе.
— Тив, — осторожно позвала она, разворачиваясь к нему лицом. Погладила по щеке и поцеловала в нос. — Я хочу есть. Отпусти.
Он открыл глаза и улыбнулся. Вернул поцелуй и, ловко опрокинув супругу на спину, погладил ее живот. Нежно-нежно, будто и не было сомнений в отцовстве вовсе.
— Как дела у моих сладких? Что снилось хвостатику?
— Не знаю, что было сном, а что нет, — Леяра отняла его ладонь от живота и поднесла к губам. Закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением к щеке. Тивой не заставил себя просить дважды: наклонился к жене и приник к губам сладким поцелуем.
— Ничего, — поспешил успокоить сразу, как удалось оторваться, — через неделю-другую след от неправильного морока пройдет, память вернется, и пропадут все вопросы, — прикрыл глаза: — Просто чудесно, что я оказался прав и с тобой ничего серьезного.
Огладил бедро супруги и будто невзначай потянул наверх юбки. Леяра покачала головой. Сейчас хотелось только еды и теплых объятий. Боль, к счастью, почти прошла от поцелуя.
— Сначала завтрак, а потом остальные прелести жизни! — проворчала драконица.
— Прости, — Тивой выпустил ее из объятий. — От радости забыл, что этот тиран недоделанный морил тебя голодом.
Леяра открыла было рот выспросить подробности, но память услужливо подкинула все детали. И предложение советника, и голод, и его уверенность в отцовстве. А потом ядовитой иглой кольнуло желание Тивоя избавиться от ребенка, и сердце забилось чаще. Не хотелось верить, что ее здоровяк способен на такие вещи!