Сети желаний
Шрифт:
К моему удивлению, мы и в самом деле подъехали к кондитерской, совсем неподходящему месту для встреч подобных революционных товарищей, как по мне. В кафе было тепло, светло и вкусно пахло кофеем. Среди сидящих за столиками преобладали молоденькие барышни, весело, по-птичьи щебечущие о пустяках – модистках, нарядах, шляпках, и появление двух мужчин вызвало у них интерес не меньший, чем если бы сюда залетели белые вороны на чашечку шоколада и расплачивались бы найденной ассигнацией.
«Из того, что мне известно о тебе, товарищ Сергей, такое внимание может повлечь за собой крайне неприятные последствия». Только успел я так подумать, как он усадил меня за столик между двумя коротко стриженными бледными
13
Кринолин – широкая нижняя юбка из жесткой ткани либо юбка на обручах из древесины, металла или китового уса. Предназначен для создания пышной колоколообразной формы юбки верхнего платья.
14
Специальное устройство, которое позволяло приподнимать юбку на улице, чтобы не испачкать ее.
– Товарищ Ася, – представил он довольно коренастую девицу с широким, выражавшим решимость лицом.
Вторая – худенькая, хрупкая, светловолосая девушка с мечтательным взглядом голубых глаз – оказалась товарищем Надеждой. Я подумал, что с именами этих девиц произошла путаница. Нежное имя Ася никак не вязалось с внешностью первой, а имя Надежда совсем не подходило к романтическому облику второй.
– А это товарищ Родион, – представил он меня, несколько замялся и все же вымолвил: – Сочувствующий нам.
Мне показалось, что я лечу в пропасть, из которой нет возврата, но произнесенное им слово «товарищ» наполнило меня энергией и ощущением собственной значимости. «Почему бы и нет? – решил я. – Я и в самом деле сочувствую этим людям, готовым пожертвовать собственной жизнью ради революционных идеалов. Свобода, равенство, республика! Нет – угнетателям-эксплуататорам! Эти слова пьянят и вселяют надежду. – Тут я перехватил взгляд хрупкой девушки. – Какие у нее замечательные глаза! Надежда… Надюша…» – и я кивнул, подтверждая сказанное товарищем Сергеем.
Не только девушка смотрела на меня, но и он – пристально, выжидающе, и явно обрадовался моему кивку.
– Мы хотим дать вам очень ответственное задание, товарищ Родион. Не волнуйтесь, для вас нет никакой опасности, более того, это может несколько улучшить ваше материальное положение, которое, как мне известно, весьма незавидное.
«Когда мягко стелют, обычно жестко спать», – насторожился я. В мои планы не входило заниматься тем, что могло поставить крест на литературной карьере, ради которой я покинул родительский дом, отказался от вполне обеспеченной жизни и влачу на протяжении многих месяцев полуголодное существование. Возможно, я ответил чересчур резко:
– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь!
– Выслушайте меня, а затем, обдумав предложение, дайте свой ответ. Никто не намерен вас неволить. – Он выдержал долгую паузу, таким образом приковывая мое внимание к своим следующим словам: – Мы хотим предложить вам работу по специальности, хорошо оплачиваемую, и платить будем не мы, а государство. Вы ведь ветеринарный фельдшер?
Я молча кивнул, раздумывая, к чему он клонит и в чем подвох.
– В одну лабораторию на работу требуется фельдшер-ветеринар, и в наших силах сделать так, чтобы это место получили именно вы, но только ответ надо дать сегодня, до конца
– И что я должен буду там делать? – Я внутренне напрягся, ожидая получить секретные инструкции, в которых могут упоминаться яд, бомбы и прочие ужасы.
– Вы должны качественно выполнять работу, которую вам поручат, – он четко выговаривал каждое слово, – и все.
– Зачем вам это надо?! – невольно вырвалось у меня.
Мысленно я добавил: «Неужели решили облагодетельствовать нищего начинающего литератора? С какой стати?! Или, наоборот, спасти от меня литературу, дав возможность вернуться к прежней специальности?»
– В этой лаборатории готовят противочумную сыворотку. Нам требуется узнать, насколько эта сыворотка эффективна, и ничего больше. – Сергей посмотрел мне в глаза, и я почувствовал, что он говорит не всю правду. Он явно что-то замышлял, не желая посвящать меня в свои планы.
– Не скрою, эта работа очень опасная. Лаборатория изолирована от внешнего мира, и мы с вами не скоро увидимся. Связываться будем посредством почтовой корреспонденции. Писать будете товарищам Наде и Асе, они здесь для того, чтобы увидеть вас лично. Что с вами?!
Внутри у меня сотворилось что-то непонятное: словно пронесся вихрь, предупреждая о переменах в моей жизни, и голова закружилась так, что я чуть не лишился чувств. Все, что происходило до сих пор, было лишь прелюдией к ЭТОМУ. Мои наброски к роману о ЧУМЕ и неожиданное предложение поработать в противочумной лаборатории, непосредственно столкнуться с тем, что пыталось рисовать мое воображение… Это явно ЗНАК СУДЬБЫ!
– Согласен! – выдохнул я.
Товарищ Сергей посмотрел на меня с недоверием – видимо, ожидал, что я откажусь, и заранее приготовил убедительные доводы. Похоже, он сам растерялся, поскольку произнес в замешательстве:
– Вы понимаете, что эта работа ОЧЕНЬ ОПАСНА, и…
– Я прекрасно осознаю степень риска. Какие мои дальнейшие действия?
В моей душе заиграл оркестр, наполнив ее радостью. Наконец мне удастся вырваться из этого чертова круга, по которому я так долго ходил. И я тут же мысленно распределил, куда потрачу деньги, оставшиеся после операции с паспортом для товарища Сергея. Теперь нет необходимости экономить их ввиду неизвестности будущего.
«Приоденусь, а остальные отдам Клавке, сняв с души тяжкий камень, и больше не буду на иждивении у проститутки!»
Вернувшись в каморку под крышей, я почувствовал желание срочно сесть за продолжение романа.
«Магистрат, расположенный в Нижнем городе, предпринял робкие попытки задержать распространяющуюся ужасную болезнь: были заколочены досками дома купца Горобца и его соседей, а всех заболевших отправили в изолятор при городской богадельне, но демон смерти уже вырвался на волю и цепко держал в своих руках судьбы многих тысяч людей.
На рынках отравленного города продолжалась бойкая торговля, массы народа привлекали товары из Крыма, Речи Посполитой, России… Вскоре количество заболевших перевалило за сотню, а умерших было уже несколько десятков. Изолятор при Кирилловском мужском монастыре не мог вместить всех захворавших, хотя они там долго не задерживались, вскоре отправляясь за купцом Горобцом на погост. Больных стали отправлять в Крепость, в военный лазарет, разместившийся в каменном трехэтажном доме, но и он мгновенно переполнился. Многие больные оставались у себя дома, надеясь на помощь знахарок из ближайших сел, но результат всегда был один – Смерть. Ночами со стороны монастырского изолятора шли подводы, груженные трупами, эта процессия сопровождалась звоном колокольчиков. Умерших хоронили не на кладбище, а в разных уединенных местах, за пределами защитных валов.