Сету атум
Шрифт:
Asmodei говорит: Мне нравится твой напор. Мои братья и сестры, вот файл: http:tworld/most/doroga.doc – качайте документ и внимательно следуйте инструкции. Я жду вас в моем мире. И помните, усыпать надо не позднее трех часов ночи!
Дурак – не дурак, а в тонкости процесса посвящен, Борьку надо спасать. Читаю скачанный текстовый документ, отбиваю тонкими пальцами барабанную дробь по столешнице. Не все так просто. В документе описывается техника погружения в зеркала. Не самая сложная – для новичков, но и она не должна была попасть в руки людей, тем более, таких как этот. Переживать заставляет и время, обозначенное магом для начала практики, – три ночи. Отличный выбор, если ты хочешь подселить в тела неофитов какую-нибудь тварь. Слишком
Надо серьезно подготовиться. Три ночи – миг свободы для всякой твари из нисходящих миров. Значит, уже пробовал, значит не в первый раз. Что ж, посмотрим кто кого. Бодрюсь, но волнение неприятно гложет душу. Придется лезть в его мир. В мир, где он может все, где, скорее всего, мои способности будут ограничены. Интересно, в этом мире тоже можно будет умереть? Стоит вспомнить приятную на ощупь рукоять шашки, зеркальный блеск клинка – мой козырь.
***
Еще чуть-чуть. Под ногами стелется узкая разбитая дорога, по обочинам дороги темнеют невысокие деревянные домишки, шумит прохладный ветер меж веток высоченных тополей. Выхожу к кладбищу. У меня есть преимущество перед несчастными, захотевшими примерить на себя всемогущество. Я полностью осознан в этом мире, новичок, погружаясь в зеркало первый раз – овощ. Без труда воплотившись в мире, созданном воображением мага, решил в первую очередь осмотреться, прежде чем идти на место сбора, старательно описываемое в инструкции.
Непуганый идиот – делаю вывод после непродолжительной прогулки. Никаких препятствий для чужой воли. Я могу здесь летать, могу использовать стихии, шашку, меж тем, не выпускаю из рук. Пусть послужит отвлекающим маневром, да и энергию надо поберечь. Спасибо Сан-Санычу за подарок.
Луны на небе не видно, от того атмосфера места куда как зловещая. Волчье солнышко хотя бы отгоняет тьму, а так… Высокие кладбищенские ворота закрыты. Ускоряюсь. Короткий разбег, тяжелый ботинок слегка касается кованого железа, уходящего в вертикаль на добрых три метра, нахожу точку опоры, отталкиваюсь, перелетаю через ограду. Контуры крестов, могилок, гранитных стел и не стихающий ветер.
Когда-то, перед тем как сделать свой самый главный выбор и стать тем, кем я являюсь, я частенько прогуливался по подобным местам, по большей части днем. Бродил меж могил, всматривался в надписи, пытался вместить в себя простую мысль – мы смертны. Смертны и недолговечны. А это значит, что в этом мире стоит выбирать ценности более вечные, чем мы сами, пути более долгие, чем мы сами. Только так человек способен прорастить в себе вечность и прирасти вечностью. Все другие варианты заканчиваются расстройством, прахом и горсткой, нажитой за недолгую жизнь разрисованной бумаги. Заброшенные могилы были прямое тому подтверждение. После сделанного выбора открылся горизонт событий, и на душе стало много легче. Позже, лет в 14, пришло увлечение индийской философской традицией. Так во мне зарождался охотник.
Выбор был сделан давно, на улице безлунная ночь, и подобные мысли уже не посещают голову. Стараясь не шуметь, не задевать ломкие ветки кустов, пробираюсь через кладбище.
Стою на перекрестке, с успехом пройдя мрачное местечко вечного покоя, оглядываю местность. Перекладываю шашку в правую руку. До ритуала осталось от силы двадцать минут. Верчу головой в поисках удобной для наблюдения позиции. Замечаю раскидистые, высокие кусты сбоку от перекрестка, отличное место. Множество тонких веток, усеянных широкими листьями, скроют и медведя, не то, что меня. Теперь отсутствие луны мне на руку, аккуратно раздвигаю колючие ветви, скрываюсь в листве. Сейчас самое трудное – застыть и не отсвечивать. Последнее не метафора, втягиваю все свои зеркальные оболочки в здешнее тело, сужаю контур до минимума. Кто его, упыря, знает? Почует – придется мне туго.
«Ага», – едва слышно буркаю себе под нос, в кровь впрыскивается адреналин. В центре перекрестка из темноты постепенно выплавляется фигура высокого мужчины. Мужчина осматривается, дает отмашку костистой рукой.
Маг хмыкает, ведет рукой, очерчивая в воздухе круг, тонкие губы шепчут слова на неизвестном мне языке. Вокруг худощавой фигуры, облаченной в безрукавную футболку, узкие штаны, образуется рисунок – окружность с вписанным в нее пересечением линий. Порядок линий внутри круга хаотичный, – никакой логики. Длинные узловатые пальцы приглаживают редкие седые волосы. По бокам круга возникают аналогичные фигуры меньшего размера. В каждой из фигур появляются остальные действующие лица. Присматриваюсь к вновь прибывшим – в основном подростки. Как же, к кому еще подселять эдимму? Юная открытая душа, лишенная критического мышления, опыта, силы. Одни эмоции да тяга к протесту, разрушению – отличная питательная среда. Провожу ногтем по острому как бритва краю шашки. Знакомых среди стоящих на перекрестке не вижу. Молодцы разноверы – ни один не повелся на обещание, подкрепленное именем Люцифера! Чистые души, пусть и бестолковые еще. Вот таких надо брать под руки и вести – отплатят сторицей. Я тоже молодец, – беседы не прошли даром.
Худощавый отстегивает от бедра небольшой трехгранный кинжал с костяной рукоятью, скрипя кожаными штанами, наклоняется, соединяет прямыми линиями все окружности в единый рисунок. Адреналин клубится в теле, мышцы требуют действия, еле сдерживаюсь, чтобы не начать действовать прямо сейчас. Поскорее бы прекратить это затянувшееся ожидание. Сверкающие грани кинжала в руке упыря заставляют сердце биться сильнее. Ситуация становится все опаснее.
Завершив начертание соединительных линий, лидер, властным движением раздвинув мешающих пройти подростков, входит в центр круга. Расправив плечи, упырь становится еще выше, окидывает пустыми, ничего не выражающими глазами место жертвоприношения. Что-то заметил? На всякий случай сжимаю рукоять шашки крепче.
Маг вскидывает руку, ведомая его силой, со своего места срывается одна из жертв, безвольно раскинув руки по бокам туловища, с запрокинутой головой, фигура жертвы подлетает к мужчине. Мертвенно бледное лицо колдуна искажает ухмылка, он обхватывает жертву за талию, придвигает к себе, замирает.
Жду дальнейших событий, присматриваюсь к действующим лицам. Внимание привлекает фигура, стоящая рядом с магом. Девушка. Длинные прямые волосы волной ниспадают на плечи, опущенное к груди лицо мешают рассмотреть черные с рыжиной пряди, удается рассмотреть только аккуратный подбородок, изящную линию губ. Лицо смуглое, кисти рук тонкие, аристократичные, высокая талия, притягательная линия бедер, переходящая в силуэт длинных ног. Красивая, но влечет не этим. Даже сейчас, когда в ней отсутствует разум, чувствую грозную силу, исходящую от безвольного, прижатого к боку колдуна телу. Выбрал ее как живой аккумулятор?
Однако пора присмотреться и к упырю. Закрываю глаза, осторожно, чтобы не раскрыть себя, направляю взгляд на главаря, хмыкаю. На черном экране внутреннего взора темно-фиолетовым пятном пламенеет фигура мага. От тела отходят трепещущие фиолетовые отростки, переплетаясь, дрожа, устремляются куда-то прочь, образуя сферу. Отростки пульсируют, вытягивая из пустоты силу, проталкивают их по своим телам в центр, в тело хозяина. В такт пульсации «червей» извивается фигура упыря. Понятно, начал подпитываться.
Правильно, свечи, хрустальные шары и прочая дребедень ему не нужны. Антураж для простаков, а колдовать можно и так, походя.
Становится уж вовсе не уютно. Тело затекло от неудобной позы и длительного ожидания, ветер еще этот… Все действо происходит в полной тишине на фоне мрака и тяжелого кладбищенского душка… Однако.
Последний раз окидываю упыря внутренним взором, над разросшейся фиолетовой фигурой, оплетенной новыми пульсирующими отростками, нехотя открывается черный зев портала. Зев настолько черный, что края его отчетливо видны на фоне моего ментального экрана. Пора. Медленный выдох, дрожит лезвие шашки, обнажая мое волнение. Еще вдох, поглубже, до боли распираемых под давлением легких ребер.