Севастополь. История. Легенды. Предания
Шрифт:
В IV–V веках Херсонес вступает в единоборство со своим бывшим покровителем Понтикапеем. Используя свой главный козырь — переносные баллисты, а также мужество своих воинов, Херсонес дважды отбил нападение боспорцев и отстоял независимость.
В 581 году Херсонес, ставший к тому времени уже византийским городом, выдерживает одно из самых тяжелых нашествий в своей истории. На этот раз противником был грозный Хазарский каганат. Огромная, прекрасно организованная и снабженная армия на протяжении нескольких месяцев непрерывно штурмовала херсонесские степи. Константинополь в этот раз не мог послать в помощь городу войска. К этому времени хазары уже захватили весь Крым. Однако, несмотря на это, Херсонес так и остался неприступным. Мало того, дука Херсонеса Стратилат Евпатерий, отбив нападение, сам перешел в наступление и уже в 590 году выбил хазар из Боспора. Эта оборона Херсонеса имеет особое значение. Именно Священный город остановил и обратил вспять хазар и тюрок, положив конец их продвижению на запад. По существу, Херсонес избавил Европу от еще одного страшного нашествия.
В начале IX века хаживал сюда со своей дружиной и русский князь Бравлин, разведывая возможные пути похода на Царьград. Согласно утверждению известного специалиста по языческой Руси А. И. Асова, именно Бравлину удалось собрать под свою длань земли от Новгорода до Дона. Поэтому поход в Крым Бравлина случайным не был, князь помнил и знал, кому эти земли принадлежали ранее. Он не шел завоевывать, он шел отбирать свое. Из «Книги Велеса»: «…И тогда мы имели другого князя Бравлина, правнука своего деда, который говорил: — Идите на юг, на Грецколань! Ибо греки между эллинами племя особое, и торговались они с нами в степях, и скотину нашу хотели взять задаром. И мы должны стряхнуть их в море и гнать в свои края, так как земля та — русская, и там русская кровь лилась вниз на землю, и та пила кровь нашу. На нас надейтесь! И мы будем ее защищать во все дни и удерживать… И мы зареклись: те города наши отбить себе в свое время… И было так».
Поход Бравлина был успешен. Взял князь «на копье» и Корг (Керчь), и Сурож (Судак), но Херсонес так и остался неприступным. Известно, что с жителями города Бравлин вел какие-то переговоры. Суть их неизвестна, но после их окончания славянская дружина покинула окрестности Херсонеса. И еще одна деталь. Ряд византийских источников этой эпохи глухо упоминает о том, что в этом походе славянский князь якобы принял крещение. Естественно, что ни при штурме Корга, ни при взятии Сурожа, когда по улицам городов реками текла кровь, об этом и речи быть не могло. Так не у стен ли Херсонеса принял православие Бравлин? Ведь именно Херсонес был конечной точкой его похода… Ведь именно в Херсонесе была к этому времени одна из самых сильных христианских епархий в Северном Причерноморье. И именно под стенами этого города славянский князь отказался от кровопролития и ушел с миром?
Если эта версия верна, то мы можем считать Бравлина своеобразным предтечей князя Владимира. Еще одна загадка Херсонеса, загадка, ответа на которую уже, наверное, не будет найдено никогда. Впрочем, у ряда историков есть мнение, что поход Бравлина есть только отголосок похода самого Владимира. Еще одна версия «бравлиновской легенды» из рукописного жития Стефана Сурожского: «…Пришел из Новогорода какой-то князь „бранлив (по другим спискам — бравлин) силен зело“ с русской ратью, попленил все от Корсуня до Керга, и когда, взяв Сурож, начал грабить храм Святой Софии, где находился гроб святого Стефана, покрытый царским одеялом, то внезапно был поражен невидимою рукою, так что лицо его повернулось назад, и он повергся на землю, источая изо рта пену. Пораженный чудом, князь немедленно крестился в церкви со всеми боярами и, получив исцеление, возвратил все пограбленное и всех пленников, очистил город и отошел восвояси…»
Здесь без всяких натяжек видно заимствование «Владимирской истории». И все же херсонская версия кажется автору предпочтительней.
Неприступность херсонесских укреплений уже в то время стяжала ему славу города, который невозможно захватить. Практически так оно и было. Кто бы ни подступал к городу, уходил ни с чем.
Первым, кто вошел в него, был русский князь Владимир, однако сам поход Владимира и обстоятельства взятия Херсонеса не укладываются в рамки обычной захватнической войны. Херсонесский исход Владимира — это особая глава в истории этого необыкновенного города. Это особый рубеж в истории судьбы русского народа, да и всего славянского мира, к которой мы еще вернемся.
Эта таинственная страна Дори
Но в мире есть иные области
Луной мучительной томимы,
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Кто из мальчишек не мечтал о неведомых землях и странах? Да и что может быть более заманчивым, чем, борясь со штормами и тайфунами, упорно искать неизвестные острова и континенты! Как упоительно, стоя на берегу великого Океана, мечтать о далеком и неведомом, ставя себя на место путешественников былых времен.
Однако моя неведомая страна оказалась много ближе, чем я мог даже предполагать себе. Не зная о ней, я множество раз ступал по ее земле. Чтобы попасть в нее, мне вовсе не понадобилось совершать длительные плавания, терпеть голод и лишения. Она оказалась совсем рядом, под самими ногами. Сколько еще тайн хранит севастопольская земля. Воистину этот город равен вселенной, и так же, как и она, неисчерпаем. Иной раз кажется, что ты уже на пороге последней тайны — и тут же за ней возникает из небытия еще и еще одна. Священный город на берегу Северной Бухты словно миниатюрная копия всего нашего мироздания, а потому, быть может, познавая его, мы познаем и весь наш мир, а следовательно, и себя. Да и много ли на свете городов, на территории которых размещались целые государства, да еще какие! И как не вспомнить здесь безнадежного романтика моря Александра Грина, которому севастопольские улочки Корабельной стороны навеяли страны-сказки Зурбаган и Лиссу, где неизменно побеждает благородство и доброта, а алые паруса любви уносят героев навстречу их счастью…
А таинственный севастопольский Зурбаган не торопился открыть мне свои двери. Постижение его не было легким, ибо мало было разглядеть неизвестное и сокрытое, его надо было еще и понять. Не знаю, насколько мне удалось познать душу этой неведомой страны, но я все же нашел ее для себя, а значит, воплотил в жизнь свою давнюю мальчишескую мечту о далеких островах. Попробуем же теперь еще раз вместе пройти путем поиска и открытий «терра инкогниты» священного города.
В бесконечно долгой и полной событиями жизни Херсонеса-Севастополя, казалось, было все: свои боги и богини, святые и герои, великие подвиги и не менее великие загадки, но была в истории этого города еще одна страница, о которой и поныне знает разве что узкий круг избранных, да и те пребывают в сомнениях. Я прекрасно помню состояние удивления и восторга, когда, ища херсонесские следы в безбрежном море древних летописных сводов, я внезапно наткнулся на севастопольскую Атлантиду — неизвестную и таинственную страну готов Дори. Наверное, я не удержался от восторженного возгласа, потому что сидевшие вокруг меня в читальном зале «Ленинки» разом обернулись. А сосед по столу, убеленный сединами ученый-химик, понимающе улыбнулся: «Ну что ж, молодой человек, поздравляю с находкой!» Так я узнал о Дори, и на несколько лет она стала моей путеводной звездой.
О, пожелтевшие листы В стенах вечерних библиотик, Когда раздумья так чисты, А пыль пьянее, чем наркотик…Так когда-то начинал свое познание иных миров конквистадор и странник русской поэзии Николай Гумилев.
Не скрою, начав заниматься таврической Готией, я имел о самих готах весьма смутное представление. Все познание ограничивалось взявшим Рим Аларихом и не менее воинственным Теодорихом, да тем, что выходцы из северных лесов готы были, в свою очередь, оттеснены более многочисленными кочевниками гуннами в Дакию и Крым. Теперь же пришлось изучать это древнегерманское племя куда более внимательно. Кто же такие готы? В свое время священная земля Севастополя еще столкнется с такой страшной чумой человечества, как немецкий фашизм. Внушив себе, что они потомки ариев и готов, гитлеровцы будут переименовывать на псевдоготический лад крымские города. Даже Севастополь не избегнет подобной участи. Кто помнит теперь эти надуманные названия?
Так кто же такие готы? На этот вопрос и сегодня нет ответа. Разводят руками и антропологи.
Имеемое якобы сходство готских и скандинавских черепов, а именно на этом строили свои доказательства преемственности нацистские авантюристы, настолько спорно, что ровным счетом почти ничего не доказывает. Кроме того, науке на сегодня вообще неизвестно, были ли готы когда-нибудь в Скандинавии. Кроме этого, в любом случае, дойдя до Крыма, они подверглись столь сильной ассимиляции, что установить по остаткам костей их принадлежность к тому или иному этносу просто невозможно. Говорят, что готы, как и скандинавы, клали своих покойников головой на запад. Что это значит? А ровным счетом ничего, ведь даже христиане в разных странах погребали своих усопших головами то на запад, то на восток. К тому же в ряде готских захоронений найдены «скорченные костяки», а так хоронили своих умерших тавры и скифы… К тому же только готам, а не германцам в целом, был свойственен и очень странный обычай, как бросание в могилу разбитого стекла и разбивание черепов покойникам… Но что же все-таки это за страна — Дори? Как она появилась и где располагалась? Да и, наконец, какое она имеет отношение к Священному городу и России?