Севастополь. История. Легенды. Предания
Шрифт:
«Ничто в какой бы то ни было части Европы не превосходит ужасной величественности этого места» — так писали посетившие эту гору путешественники. Справедливость этих слов можно понять, только побывав на Мангупе. Здесь совершенно необычное эхо, особо пронзительны солнечные лучи, а воздух напоен дурманящим ароматом трав.
В Дори, как и в Херсонесе, находят убежище ссыльные монахи-иконопочитатели. Христианство готы приняли от знаменитого епископа III века Ульфилы. Много сделал для обращения жителей страны Дори в православие и архиепископ Цареградский святой Златоуст.
Небезынтересно то, что в том же документе и сам Херсонес записан как Херсонес Доранский!
Плато горы Мангуп выше и просторнее всех окрестных гор. Она возвышается над уровнем окрестных долин на добрых 300 метров. «Положение Мангупа необыкновенно, — писал путешественник Кеппен. — Находясь, так сказать, между небом и землей, он мог бы, кажется, противостоять всем превратностям
Бывая на Мангупе, я никак не мог отделаться от мысли о схожести его руин с херсонесскими. Да в этом, впрочем, нет ничего удивительного! Одна эпоха и одна судьба… На каменном утесе Тешкли-Бурун, что в переводе означает Дырявый мыс (скала вся буквально испещрена рукотворными пещерами), еще хорошо видны остатки былого княжеского дворца. Невдалеке то, что было некогда церковью. С высоты обрыва видна еще хорошо сохранившаяся древняя колесная дорога. Именно по ней привозили в Дори товары с побережья севастопольских бухт. Если идти к северной оконечности «Дырявого мыса», то можно попасть в пещерный храм. Спускаюсь по крутой, вырубленной в скале лестнице.
В апсиде, восточной части базилики, буквально нависающей над головокружительной кручей, некогда был алтарь. Чуть дальше храма подземная тюрьма. В туманной дали проступает Инкерман — место отдохновения великого странствователя Одиссея и стоического подвига святого Климента. В позднее Средневековье именно Инкерман стал главным дорийским морским портом — Авлита.
Историки говорят, что люди пришли на Мангуп более шести тысяч лет назад. В эпоху так называемого энеолита. Кто они были? Три тысячи лет спустя здесь обитали древние тавры. Мангуп во все времена был прибежищем спасавшихся от нашествий. Словно вожделенный Сезам открывал он свои двери тем, кто нуждался в его защите. В III веке сюда пришли изможденные долгими скитаниями готы. Позади у них остался столетний поход от устья Вислы до крымских гор. Эти северяне готы верили в счастливую звезду своих вождей и своего народа. Они искали новую родину и нашли ее на Мангупе, назвав ее страной воинов Дори. Именно она стала их новым Отечеством. Именно здесь они приобщились к великим таинствам Священного города.
Раннесредневековые укрепления Мангупа были возведены во второй половине VI века, однако от них дошло немного. Следует сразу же отметить, что тот пояс стен и башен, который отсекает мысы Мангупа, перегораживая доступ со стороны оврагов, в основном принадлежит более позднему времени — XIV–XV векам — турецкому. Он составлял своего рода «второй рубеж обороны» по отношению к главному, включающему также и мысы плато. Археологические исследования 70-х годов выявили остатки укреплений на мысах Чамну-Бурун и Чуфу-Чеарган-Бурун, а также в верховьях балки Капу-Дере. Укрепления создавались в расселинах и на участках пологого склона — от обрыва до обрыва, — дополняя, таким образом, естественные неприступные преграды, и носили не сплошной, а узловой характер. Таким образом, при общей длине крепостных сооружений в 1500 метров длина оборонительного контура (с мысами) составляла более 6600 метров. Мангупское раннесредневековое укрепление, охватывавшее около 90 га площади плато, не имело себе равных в раннесредневековой Тавриде! Оно могло дать приют огромному по тому времени количеству окрестного населения со скотом и имуществом и при этом было обильно обеспечено водой.
Ученые давно уже обратили внимание на фразу из «Слова о полку Игореве»:
И вот готские красные девы Запели на берегу синего моря, Звеня русским золотом…Готские девы… берег синего моря… русское золото… Весьма похоже, что речь здесь идет именно о стране Дори, имевшей и порт на берегу Синего (Черного) моря и торговавшей с Русью?
Что ж, было бы вполне закономерным, что величайшее русское эпическое произведение не обошло своим вниманием и севастопольскую землю.
История Дори оставила нам немало славных имен, но самым памятным для нас и ныне чтимым всей православной церковью остается легендарный дорийский епископ Иоанн Готский. В Дори было все необычно. Здесь священники водили в бой воинов, а князья уходили в монашество. Из «Жития Иоанна Готского»: «…Около 755 года жители Готии выразили желание иметь епископом у себя святого Иоанна, вместо прежнего епископа, заразившегося иконоборческой ересью… Святой Иоанн во время смут иконоборческой ереси… уехал в Иерусалим, где пробыл три года, а по возвращении оттуда… был направлен в Иверию (Грузию) для посвящения в епископы, ибо в Царьграде и во всей Греции в это время высшая иерархическая власть была заражена ересью иконоборства… Святой Иоанн по возвращении… оправдал избрание народа, неприкосновенно сохранял догматы православной церкви и правую веру, заботясь о научении паствы истине православия, потом отправил с диаконом своим Лонгином послание к патриарху иерусалимскому Федору, прося, чтобы он созвал собор и послал к нему наложение веры. Патриарх исполнил его просьбу. После собора, бывшего в Иерусалиме в 763 году, на котором заседал диакон Лонгин представителем святого Иоанна, — патриарх послал святому изложение веры с пояснительными текстами из Священного Писания Ветхого и нового завета, а также мнение отцов церкви о святых иконах, честных мощах и о заступничестве и молитвах святых угодников, что получено было в Тавриде ранее 767 года. Святой по смерти императоров Константина (775) и Льва (780), при воцарении Прины и сына ее Константина приехал в Царьград, где всем говорил со свободою и дерзновением о принятии святых икон в православной церкви, а затем снова воротился в Тавриду на свою кафедру. В 787 году на Вселенский Собор в Никею святой Иоанн отправил, вероятно, по преклонности лет, вместо себя диакона Кирилла, который и подписывался под актами Собора. Около 787 года Готиею завладели хазары, заняли крепость Дорос вооруженными людьми. Тогда святой Иоанн, по соглашению с князем готским и народом, изгнал хазар из крепости и завладел горными проходами-клисурами. Но вслед за этим некоторые дурные люди из готов выдали св. Иоанна хазарам, которые посадили святого Иоанна в темницу города Фулы, где он переносил тяжкие страдания. Когда узнали об этом верующие готы, то приняли меры к освобождению излюбленного святителя, отправив его в Амастраду. Через четыре года, во время бунта хазаров каган их был убит. Когда весть об этом дошла до Иоанна… то святой исповедник сказал: „И я, братие мои, отхожу по истечении сорока дней судиться с гонителем моим перед Судиею Богом“. В сороковой день Иоанн, уча слову Божию и наставляя всех в делах спасения, передал душу в руки Божии, согласно своим предсказаниям… После кончины святого тело его епископ Амастридский Георгий в сопровождении жителей города положил на корабль и повез в Готию на Таврический полуостров… Сей преподобный муж, украшенный дарами веры, творил многие чудеса, из которых некоторые записаны современниками…»
Каменное плато с почти отвесными стенами словно специально поставлено кем-то свыше для защиты дальних подступов к Священному городу. Словно некая гигантская длань с пальцами-мысами, растопыренными на север в сторону ожидаемого врага, — все это Мангуп.
Лишь ветер бьется в развалины дозорных башен да бездонность неба над головой. Все это Мангуп. Именно здесь была найдена строительная плита с именем императора Юстиниана. Именно здесь сохранились длинные линии стен, обеспечивавшие некогда защиту огромного в 90 гектаров плато. Пересекая широкие балки, эти стены прикрывали от возможного неприятеля все легкодоступные места. Каждая из них была сложена из отесанных камней-квадров в строгом соответствии с тогдашними строительными канонами Византии. Именно здесь археологи находят множество древнеготских захоронений.
Что ж, если считать Мангуп бывшим Доросом-Дори, то все сразу становится на свои места. Возведенные укрепления защищали не какой-то один город, а целую область, где жили люди, привыкшие к вольному ветру и бесконечной дали перед глазами. И лучшего имени этому краю, чем военная страна, придумать просто невозможно. Дорос-Дори был многовековым форпостом Херсонеса, прикрывавшим его от бесчисленных степных орд.
Именно сюда в случае опасности собиралось все население Крымской Готии со своими кибитками и стадами, шатрами и повозками. Город без улиц и крепость без бастионов.
В разные времена отношения между страной Дори и городом Херсонесом тоже были разными — от настороженно боязливых в первые годы появления готов в прихерсонесских землях до союзнических позднее. А затем настал момент, когда Священный город и Дори-Дорос фактически объединились под единой церковной властью. Готы переселялись в Херсонес, а греки на Мангуп. Византия и Готия, Священный город и горное гнездо на Мангупе. Отныне они были уже единым целым.
Но главная историческая миссия легендарной страны Дори еще впереди. Пройдут века, и готская Дори станет православным княжеством Феодоро. Как созвучны и близки даже их имена — Дорос и Феодоро.
Именно это княжество со столицей на неприступном Мангупе объединит в себе последнее, что останется от медленно умирающего Херсонеса. И таврические, и греческие, и готские уделы объединятся под православным стягом, чтобы еще на протяжении нескольких столетий непрерывно отбиваться от генуэзцев и турок, ордынцев и татар. Дори-Дорос-Феодоро-Мангуп — последний оплот православия в средневековом Крыму, последний бастион не сдавшихся херсонеситов. Именно ему будет суждено провидением протянуть руку дружбы и братства возрождающейся Руси-Московии.