Севастополь

Выставной Владислав Валерьевич

Рыжий бандит за спиной Кэт рассмеялся. Семинарист неотрывно глядел на девушку. Та продолжала:

– Кто сказал, что призраки – сродни привидениям? Это глупость. Лучшая маскировка – не отличаться от остальных. А лучший способ скрыть существование Объекта – превратить его в страшную сказку.

– Но зачем все это? – недоуменно произнес Книжник.

– А еще строит из себя умника, – презрительно заметил Топор.

– Он вовсе не глуп, конечно, – возразила Кэт. – Но мы все же умнее, верно? Потому

что каждый ваш шаг отслеживался с самого начала и до самого конца.

– Даже когда «Дракон» долбил из пушек по батискафу?

– Но ведь выглядело убедительно, правда?

– А Тридцать Третий – он тоже с вами?

– Нет лучшей лжи, чем ложь, сдобренная частицами правды. Твой друг просто статист. Как и Тарзан, что присматривает сейчас за «Драконом». Или Смотрящий, что присматривает за Морзаводом. Не правда ли, план хорош? Даже поездка этого парнишки в Москву – всего лишь часть нашего плана. Просто намекнуть, потом подвезти, потом дождаться. Конечно, мы не рассчитывали на всю вашу компанию. Иногда приходилось импровизировать.

Кэт перевела взгляд на Славу, уткнувшегося лицом в пыль. Господи, а ведь ему казалось, что у них с Кэт любовь! Что, тоже сплошная игра? Но какова ее цель? Что может стоить такого риска, такой странной, запутанной комбинации?

Он понял. И похолодел от жуткого предчувствия.

– Вы хотели найти это место, – проговорил он. – Вы с самого начала хотели, чтобы Слава привел вас сюда…

– Правильно мыслишь, малыш, – кивнула Кэт. Подошла ближе, склонилась над ним, заглядывая в глаза. – Я же говорила – ты не дурак.

– Дурак, раз сразу тебя не раскусил, – сказал рядом Зигфрид. – Да и меня еще никто так не дурачил.

– Признавать свои ошибки – удел сильных, – одобрительно отозвалась Кэт. – Уважаю достойного противника.

– А к чему такие сложности? – недоумевал Книжник. – Почему не схватить его и не допросить сразу?

– Да потому что это порода такая, – сказал Фельдшер. – Их с детства учат не раскрывать эту тайну. Он скорее умрет, чем сознается, и пытка не поможет. Нет, тут можно только хитростью.

– Зачем вам этот пульт? – сверля девушку взглядом, спросил Книжник. Боль вызывала в нем нарастающую злость. – Что, хотите сами сидеть здесь и жать на кнопку?

– Зачем? – удивилась Кэт. – Какая глупая идея. Напротив – мы хотим, чтобы эти люди перестали оттягивать неизбежное. Машина должна сработать, Судный День должен настать.

Только сейчас Книжник ощутил настоящий страх. Он вдруг ясно понял, что перед ним не просто бандиты. Это настоящие безумцы, одержимые запредельно ужасной и жестокой идеей.

– Вы хотите, чтобы Машина сработала? – сухими губами произнес Книжник. – Чтобы взлетели ракеты, взорвались атомные боеголовки, чтобы снова настала ядерная зима?

Кэт ответила не

сразу – похоже, ее тоже смущал этот вопрос, – но все же сказала:

– Это наш долг. Враг должен быть уничтожен.

– Какой еще враг? – простонал Книжник. – Война давно закончена!

– Война не закончена, – Кэт покачала головой. – Или ты считаешь нормальным, что по развалинам Москвы ходят вражеские биороботы?

– Они давно одичали, они уже не боевые машины!

– Они – творение врага. И нам известно, что враг еще жив, – Кэт опустилась на одно колено перед Книжником. Почему-то ей нужно было донести до него свои идеи. Возможно, потому что сама она не слишком в них верила. – Мы засекли активность на континенте противника.

– Что значит – активность? – Книжник помотал головой. – Военную активность?

– Любая активность врага рано или поздно приведет к военной, – отчетливо произнесла девушка. Могло даже показаться, что она произнесла чужую, заученную фразу.

И Книжника осенило:

– Скажи, это всё твои мысли? Или ты выполняешь приказ?

Это был удар в самую точку.

Не выдержав, Кэт отвесила ему пощечину. Но это лишь подстегнуло парня выкрикнуть:

– Да вы просто застряли там, в той войне! Константиновские и Михайловские – те хотя бы друг с другом воюют! А вы – вы воюете с воображаемым противником! И ради этого вы хотите уничтожить мир?!

Дрожащим от злобы голосом Кэт сказала:

– Ты ничего не понимаешь, мальчик. Да тебе это и не нужно – ты скоро сдохнешь вместе со всеми… – она резко вскинула голову. – Пузырь, твою мать, ты, наконец, разобрался?!

– Да, полковник. Это тот самый пульт.

– Как запустить Машину?

– Два способа. Первый – пассивный: просто не активировать его в течение двух суток. Второй активный: вывод из строя. В этом случае запуск Машины произойдет немедленно.

– Второй способ не подходит, – подал голос Фельдшер. – Нужно время, чтобы вернуться на Объект. Можно попасть под удар.

– Время у нас есть, – усмехнулась Кэт. – Теперь ведь никто не будет ежедневно шлепать по этой железке, так?

Она несильно пнула лежавшего ничком Олега. Славу при этом не тронула – неужели она действительно что-то к нему испытывала?

– Ты сама не веришь в свои слова, – угрюмо сказал Книжник. – И что же, тебе совсем не жалко тех, кто наверху? Вспомни Камыши, стариков, детей. Вспомни тех девушек, что оживили Славу. Ты позволишь ему умереть? За что? Нет, ты правда хочешь его смерти?

– Заткнись!!! – побледнев, сжав кулаки, закричала Кэт. – Захлопни свою грязную пасть!

Рыжий громила подался в его сторону, потянувшись за топором за поясом. Гремя цепью, забился в истерике дамп:

– Полковник, прикажи! Я отрежу ему голову!