Севастопольская хроника (Часть 2)
Шрифт:
Ставка Верховного Командования обещала в течение 6–7 дней оказать эту помощь: Одессе была обещана полноценная кадровая стрелковая дивизия, тяжелый гаубичный полк и дивизион гвардейских минометов.
Штаб Одесского оборонительного района начал готовиться к приему войск – они находились в Новороссийске – и одновременно приступил к разработке операции по разгрому вражеской группировки.
157-я стрелковая дивизия, тяжелый гаубичный артиллерийский полк и дивизион PC благополучно были переброшены из Новороссийска и дислоцированы в заранее предусмотренных местах.
Вместе с прибывшими
Для участия в этой смелой и довольно-таки трудной операции Военный совет Черноморского флота выделил отряд кораблей из эскадры в составе крейсеров «Красный Крым» и «Красный Кавказ» и трех миноносцев – «Безупречный», «Бойкий» и «Беспощадный». Им должны были содействовать во время высадки десанта катера, буксиры и две канонерские лодки Одесской военно-морской базы – «Красная Армения» и «Красная Грузия».
Командование отрядом кораблей было возложено на командира бригады крейсеров капитана 1 ранга С. Г. Горшкова (ныне адмирала флота Советского Союза, главкома Военно-Морских Сил СССР). Руководство всей морской операцией было поручено командующему эскадрой контр-адмиралу Л. А. Владимирскому.
В канун операции, ранним утром 21 сентября, контр-адмирал Владимирский на миноносце «Фрунзе» вышел в Одессу. С контр-адмиралом на миноносце шел помощник начальника штаба OOP капитан 1 ранга С. Н. Иванов. При нем были документы о распорядке высадки и поддержке десантной операции и об огневом сопровождении боя кораблями.
Когда «Фрунзе» проходил мимо Тендры, сигнальщики миноносца заметили притопленную, охваченную пламенем канонерскую лодку «Красная Армения». Людей на ней не было. Сигнальщики обнаружили их в воде… По всему видно было, что канлодка стала жертвой авиационного налета противника.
Контр-адмирал Владимирский приказал командиру «Фрунзе» капитан-лейтенанту Василию Николаевичу Ерошенко подойти ближе к канлодке и спустить баркасы для спасения людей.
Миноносец стал подбирать людей. И в это время, как снег на голову, над «Фрунзе» появилась десятка фашистских бомбардировщиков Ю-87.
Миноносец защищался героически – и маневром, и огнем своей артиллерии, но ни отбиться, ни уйти ему не посчастливилось; одному из фашистских асов удалось, выходя из пике, нанести сокрушительный удар по мостику «Фрунзе», где стояли командир корабля, комиссар, контр-адмирал Владимирский и капитан 1 ранга С. Н. Иванов.
В этой схватке погибли капитан 1 ранга С. Н. Иванов и комиссар корабля Д. С. Золкин. Тяжело был ранен командир. Истекая кровью и порой теряя сознание, он из-за сильного повреждения мостика спустился вниз и команды об изменениях ходов давал прямо в люк машинного отделения.
Теперь это кажется чудом, как Ерошенко сумел довести миноносец до Тендровской косы и посадить его на мель и затем дождаться, когда весь личный состав покинет судно, раздеться, спрятать партийный билет в непромокаемый
Контр-адмирал Владимирский был подобран и доставлен в Одессу торпедным катером.
В Одессе, не заботясь о перевязке, контр-адмирал в первую очередь изложил членам военного совета OOP план движения кораблей при подходе к месту высадки десанта, порядок высадки и огневой поддержки, то есть все то, что находилось в портфеле капитана 1 ранга С. Н. Иванова и ушло вместе с ним на дно морское, когда перерезанный пулеметной очередью фашистского самолета Иванов свалился с разбитого бомбой мостика за борт.
К счастью, Владимирский запомнил все не хуже, чем это было изложено в документах, которые вез в портфеле капитан 1 ранга Иванов.
Несмотря на такое начало, операция не была отменена: двадцать первого сентября, примерно в тот час, когда произошла трагедия с «Фрунзе», под Севастополем, в Казачьей бухте, корабли эскадры приняли на борт 1617 морских пехотинцев 3-го полка и вышли к Одессе.
В два часа ночи на двадцать второе сентября высадка началась. К пяти часам утра все подразделения 3-го полка были на берегу. Крейсеры ушли в Севастополь, для огневой поддержки десанта остались миноносцы «Безупречный», «Бойкий» и «Беспощадный».
Группировка войск противника, сосредоточившаяся в районе Аджалыкского и Куялышцкого лиманов и намеревавшаяся отсюда нанести по Одессе сокрушительный удар, была разгромлена. Третий полк морской пехоты соединился с 157-й и 421-й дивизиями.
Победа вызвала огромную радость. Но особенным ликованием одесситы встретили появление на улицах батареи дальнобойных трофейных пушек, которые обстреливали город и порт.
Моряки, захватившие эту не раз проклинаемую одесситами батарею, проехали по улицам самым малым. На длинных стволах и на орудийных щитах моряки написали: «Они стреляли по Одессе. Больше не будут».
Однако как ни сладка была победа, досталась она дорогой ценой: большие потери были и у 3-го полка морской пехоты, и у 157-й и 421-й дивизий, пострадали и корабли: потоплены миноносец, канонерская лодка, буксирное судно и несколько катеров.
Серьезные повреждения получили миноносцы «Безупречный» и «Беспощадный». «Безупречный» от близкого разрыва бомб получил много пробоин, набрал воды в котельные отделения, потерял ход и был отбуксирован в одесскую гавань миноносцем «Беспощадный». «Беспощадный», возвратясь на огневую позицию, был атакован бомбардировщиками. Они сбросили на него 84 бомбы, одна из них разрушила полубак до сорок четвертого шпангоута.
Чтобы долго не объяснять читателю, что это за штуковины – полубак и шпангоуты, скажу просто: миноносцу взрывом бомбы оторвало нос (полубак) в районе сорок четвертого ребра (шпангоута), причем оторвало не целиком, а как бы отвалило его, и он повис.
До Одессы было недалеко; чтобы не оставаться мишенью для фашистских бомбардировщиков, капитан-лейтенант Негода, командир «Беспощадного», не стал ждать буксира. Задним ходом, с опущенным в воду изуродованным носом, пошел в одесскую гавань. В полдень «Беспощадный» буксировал в Одессу «Безупречного», а теперь ему самому сочувственно махали руками.