Север в сердце
Шрифт:
– Правда? – он повернулся резко ко мне и закричал? – Правда, для тебя это важнее всего? Сири, ты умеешь словами сказать что-то, а потом все выходит так как ты хотела сделать…
– Это называется «манипуляция», Драс, и мне придется тебя перебить, и рассказать все, что было со мной раньше, и кто я такая, иначе, это будет не разговор, а пустая трата времени и нервов.
– Ты не дала мне сказать то, что я хотел. Я не хочу говорить.
– Постой, прошу, Драс, - он пытался уйти, и я схватила его
– Нет, я не могу больше держать это в себе, Сири, - он вырвал рукав из моих рук и направился к лагерю.
Я понимала, что сейчас нам нельзя играть в «молчанку», по-детски дуться, и думать о своем эго. Да, я поставила себя на его место, поняла, что он чувствует. Но я не винила его, потому что это уравнение с тремя неизвестными. Если первые два мы нашли, то третье – мои знания, о которых он не знает.
– Стой, или я ударю тебя, - я догнала его, подняв с земли достаточно объемную корягу, которую держала с трудом.
– Давай, если сможешь, - он даже не обернулся, и я догнала его, запустив деревяшку ему в ноги. Она сбила его с ног, он запнулся об нее и растянулся на земле, поджав колено к себе.
– Ты думаешь это шутки, это игрушки и любовь, ревность, выяснение у кого больше яйца? – он с удивлением лежал и смотрел на меня, сжимая колено. – Мне плевать, кто у нас с тобой главный, потому что дома у нас отличные отношения. И жалеть я тебя не буду, потому что не за что – ты умный и здоровый мужик. Условия Улааля – его личная игрушка, и она не касается нас с тобою лично.
Драс попытался встать, но я сжала его колено рукой:
– Нет, сначала ты меня выслушаешь, расскажешь то, о чем хотел поведать, а потом я перевяжу тебе ногу, иначе, наши с тобой обиды могут повлиять на жизнь сотен людей, в том числе наших детей. Обижаться можешь потом, только вот я считала, что ты никогда не обижаешься, потому что обидеть может только равный, понял?
– Получается, или я веду себя как мальчишка, или ты мне равна? – наконец, он отвлекся от колена и начал слушать меня внимательно.
– Да, и ты сам выбери – какой вариант тебя больше устраивает.
– Говори, женщина, только помоги мне сесть, иначе, кроме ноги, тебе придется лечить мою спину.
Я улыбнулась, поддержала его, пока он перекатывался на спину и попыталась выпрямить его ногу. Я сейчас жалела, что сделала это, и мне было стыдно за свой поступок. Он ойкал, но нога работала. Это просто ушиб, и через пару дней он не вспомнит о нем.
– Выслушай молча, пожалуйста…
– В отличие от тебя, я всегда так и делаю…
– Ну, да, прямо как сейчас. Я всегда говорю тебе, что прежде всего я люблю тебя и наших детей, а потом меня волнуют остальные люди, мои желания, мои привычки и мечты. Так вот, ты сейчас выслушаешь и ни слова никому не скажешь об этом, хорошо? Эту тему ты будешь
– Севала – брата Севара?
– Да.
– Конечно, помню.
– Тогда, слушай внимательно…
Глава 51
– Ты хочешь сказать, что и ты и Севал – не из нашего мира? Вы оба? – Драс смотрел на меня как на умалишенную, но я была благодарна, что он молчал все эти три часа, пока я рассказывала ему. Попросил помолчать только раз, когда ушел в лагерь за кувшином вина, что выгрузили для нас южане.
– Да, но я это поняла только тогда, когда оказалась на юге. Я понимаю, что все это очень странно и тебе сложно поверить, но это именно так, - я боялась, что он сейчас засмеется и пошлет меня ко всем чертям.
– Ты думаешь, что Улааль что-то знает об этом? Думаешь, он именно поэтому хочет, чтобы ты правила севером?
– Думаю, да. Только вот я этот разговор начала не из-за права на трон, Драс…
– Права на что?
– В моем мире были короли, и место, которое они занимали, называлось трон.
– Понятно. Там и сейчас короли?
– Нет, время королей прошло. Там сейчас демократия, то есть, примерно то, что у нас в Зараме, только вот люди еще не доросли до того, чтобы отвечать за свои поступки, и во всех проблемах они будут винить того, кто говорит им что делать. А говорим мы им только потому, что сами они не знают. Понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю.
– Нет, Драс, ты не видел, что было в Зараме, когда я вернулась туда с детьми и Ютой, оставив вас в плену у Харкамов. Я – женщина, как считают все мужчины – слабая, и ни за что не могу отвечать, но тогда все обвинили меня в том, что вас захватили, или даже убили. Потому что толпе нужен виновный. Так вот, если для них виновным всегда будет тот, кто делает их жизнь лучше, то все решения этот человек и должен принимать.
– И это ты?
– Нет, это мы, но для южан мы все сделаем так, как они хотят. Ты же умеешь вести дела в Зараме, смог организовать армию для Сориса, смог собрать и организовать людей. Меня бы не послушали. Мы заберем трон у Оруса, Драс, и будем править вдвоем.
– Мы не можем воевать против наших людей, там все наши, Сири.
– Мы не будем воевать против людей, мы сделаем так, что они сами встанут на нашу сторону. Ты знаешь, что я ничего плохого для них не сделала, что Зарам стал лучше и богаче Сориса за каких-то семь холодных. Что наш Зарам сейчас – лакомый кусочек для Оруса, потому что все, что было сделано на побережье уже ломается и рушится. Он даже не понимает, что все это нужно поддерживать. Он стал как прежний правитель, который просто сидел в замке.