Север
Шрифт:
— Невежливый ты, Зима, — добрый взгляд Барсука мгновенно сменился на колкий и холодный. — На Свободе таким тяжело приходится. Не боишься немного пострадать? Места тут, знаешь ли, тихие да укромные. Всякое может случиться.
— Благодарю за предостережение. Если что, я теперь знаю, кого винить, если что случится.
— Ну-ну, как знаешь, — недобро улыбнулся мне Барсук. — Ножичек вернуть не хочешь? Не твой он, а общественный. Не хорошо так поступать, не по понятиям.
— Это компенсация. За моральный ущерб.
На это мне Барсук ничего не ответил, лишь одарил еще одним оценивающим
Раненых уволокли… Нет, раненого. Миха не выжил. Что впрочем, и неудивительно, с почти выдранным плечевым суставом без оказания скорой медицинской помощи долго не живут. Его труп просто и без затей скинули наружу. Вот такие тут похороны. Мы со Скрипкой и лежащим Хадко остались без свидетелей. Если не считать висящую девушку на кресте и ее невидимого охранника. То, что Далаец находится здесь, я не сомневался. Чувствовал его, можно сказать, но не видел. Однако они нам не мешали.
— Ты труп, Зима, — констатировала Скрипка. — Барсук тебе этого не простит. Подловят тебя где-нибудь и отметелят как Хадко.
— Слушай, Скрипка, а ты хочешь выбраться отсюда? — перевел я разговор немного в другое русло.
— Куда? Да и невозможно это, — махнула она рукой.
— Границы мы ставим всегда только здесь, — я коснулся указательным пальцем головы. — Ты подумай над моим вопросом и если надумаешь, дай знать. А я, пожалуй, спать лягу.
На ночь мы решили обосноваться там же. У Хадко и Скрипки был свой угол, но идти туда сейчас было опрометчиво, нарваться можно на нехорошее. До утра решили скоротать время здесь же. Натаскал себе фуфаек, да и залег практически с комфортом. Перед сном настроил все свои системы в параноидальный режим и сомкнул веки. А утром проснулся за час до кормежки. Встал, размялся и взглянул на Хадко. Хреново дело. Если верить показателям, то жить ему осталась часа три никак не больше. Ладно, это мы поправим, а теперь пора приобщиться к местному обществу.
Вышел в коридор, свернул направо, дошел до лестницы, ведущей на второй ярус сухогруза, поднялся по ней, затем еще одни большой пролет и вот я на третьем, общественном ярусе. Снова широкий коридор, свернул теперь уже налево, и вошел в общественную столовую. Народа у раздачи собралось человек пятьдесят, наверное. И естественно все уставились на меня, как на новое и никому незнакомое лицо. Знакомиться на первых порах я ни с кем не собирался, так что молча прошел к раздаче.
Двухметровый черный ящик, шириной примерно с метр, вот и весь аппарат раздачи пищи. Подошел к нему повернулся виском с «каплей» к считывающему устройству, тот негромко загудел и в специальном окошке появился темно-коричневый брусок. В другом окошке появилась каплеобразная тара объемом в два литра, это вода. Забрал все и собирался отойти в сторону, когда на мое плечо опустилась широкая ладонь.
— Погоди, Зима, — прогудел кто-то за моей спиной.
Развернулся, сбрасывая движением плеча руку и уставился на здоровенного детину. Гвоздь, третий уровень, маг Земли.
— Первым пайком делиться надо, правила такие, — насупив брови, прогудел он. — Четверть обществу и так каждую неделю. Эко и опыт тоже сдавать надобно.
— Какому обществу? — с выдохом поинтересовался я, пытаясь успокоиться. Бесит меня такое обращение.
— Мы — свободные, — он обвел рукой помещение. — У нас все общее.
И тут я мгновенно успокоился, а потом просто расхохотался в голос.
— Слушай, Гвоздь, а у свободных есть ведь свои старшие, да? — отсмеявшись, спросил я.
— Конечно, — кивнул он. — Как без этого? Народ кто-то должен вести за собой.
— Ну да, где-то мы это уже проходили. Коммунизм строили-строили и вот опять… Я не со свободными, так что окучивать меня не надо. Доступно объяснил? Дорогу освободи, я спешу.
— Так ты с зэками, что ли? — брови Гвоздя насупились еще больше.
— Я сам по себе, — коротко бросил я и пошел вперед плечом отодвинув детину с места.
Гвоздь явно такого не ожидал и крутанулся по оси немного. Ну да, дури в моем нанотеле много. Спустился в нашу со Скрипкой лёжку, кивнул ей, и теперь уже она стремглав бросилась за утреней пайкой. Я же бросив еще один взгляд на умирающего Хадко принялся за завтрак.
Пищевой брусок, что мне выдал автомат питания, оказался сбалансированным концентратом. Внутри него было все что нужно, чтобы не двинуть ноги в количестве двух с половиной тысяч килокалорий. Правда, какой-либо вкус в него положить забыли, но это мелочи. Съел я питательный субстракт за пару секунд, запив все это водой.
Дождался пока придет Скрипка, снова ей кивнул и направился гулять по сухогрузу. Терминал Схождения находился на верхней палубе, в так называемой ничейной зоне. Рубку сухогруза Свобода обосновали бывшие вояки и к себе на территорию никого не пускали. Часть второго яруса занимали люди Седого, а Свободные обосновались на третьем. Все остальные части считались ничейными. Разделение было условное, и никто четко его не придерживался, но на чужие территории старались не заходить. Чревато это, можно и не уйти.
Поднялся на палубу и в первую очередь подошел к борту, необходимо было посмотреть на округу. Подошел, посмотрел. Но не на окружающую местность, чего я там не видел? Унылый приполярный пейзаж, да и только. Смотрел я вверх, на возвышающуюся над землей громаду космического корабля Далайцев. Он действительно походил на бублик, обкусанный со всех сторон. Корабль висел над землей метрах в двадцати всего, и поэтому разглядеть его можно было во всех подробностях. Прикинул диаметр бублика, выходило, что метров двести, никак не меньше.
На кой ляд цивилизации владеющей такими технологиями обезьяны вроде нас? Там ведь роботов, дронов и прочей машинерии должно быть столько, что смогут перекрыть абсолютно все нужды Далайцев. Или нет? Не располагая фактами строить теории можно до бесконечности.
— Впечатляет? — раздался сзади голос.
Развернулся я практически мгновенно, выставив перед собой нож в правой руке. Как же тяжело жить без Радара!
— Рефлексы впечатляют, как и скорость движения, — на меня пристально смотрел среднего роста мужчина в армейском камуфляже.