Север
Шрифт:
— А это еще кто такая? — буркнул смущенный своей глупой оплошностью Нанас. — И не надо мне никаких справок, я сразу пойду на пост.
— Сразу так сразу, дело твое. Я пальцы тебе, как видишь, бинтовать не стал, так что на спусковой крючок нажать сможешь. А Троя — это город такой. Древний. Он тоже осаду выдерживал. Долго. Куда дольше, чем мы. Правда, потом все-таки пал из-за коварства врага. Троянский конь — слыхал о таком?.. Хотя, откуда, раз ты и про Трою не знаешь!.. Ну да некогда мне, сам потом прочитаешь.
Нанас невольно подумал, что для того, чтобы ему что-нибудь прочитать, сначала нужно, чтобы Надя его этому научила. Но
Настроение, улучшившееся было поле того, как саам увидел, что рука цела, и тем более после того, как он понял, что может ее сгибать-разгибать почти без боли, снова упало. Чувство вины, становящееся все более сильным оттого, что он так и не открылся Наде, казалось ему теперь куда сильнее боли. И Нанас решил, что тянуть с признанием больше нельзя, этим он только сильнее измучит себя.
Набравши в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, он вышел в коридор, полный решимости выложить любимой сразу все. Нади там не было. Зато, увидев юношу, к нему сразу поспешила та самая девчушка в белом халате, из-за которой он и хлопнулся в обморок. Он подумал, что она спешит к нему с извинениями, но девушка сказала другое:
— Вы ведь Лопарев? Николай Лопарев, да?
Нанас кивнул.
— А меня Машей зовут, но это неважно… С вами тут девушка была, Надя. Она вас ждала-ждала, но ей уже было пора на работу, и она просила вам передать, чтобы вы шли в общежитие, ложились отдыхать и дожидались ее, вот…
— Спасибо, — хмуро сказал юноша, разворачиваясь к выходу.
— Постойте! — послышалось вслед. — Я еще извиниться хотела, это ведь из-за меня вы…
— Да не за что извиняться, — с вымученной улыбкой обернулся Нанас. — Вы госпиталю… эту… анастасию сберегли.
— Кого?.. — выпучила глаза девушка. — Анастасию Андреевну? Главврача?.. А что с ней?!..
— С ней-то, думаю, все в порядке, — пробормотал раздосадованный на свою очередную оплошность парень. — А вот со мной… — Он резко махнул здоровой рукой и заспешил к выходу.
Глава 36
СОВЕТ ЧЕТЫРЕХ
Спать, конечно, хотелось ужасно, но мысль о том, что ему предстоит валяться в теплой и мягкой постели, в то время как остальные будут побеждать варваров в решающей схватке, повернула ноги Нанаса не к общежитию, а к центральному посту охраны. Тем более, как дойти к нему отсюда, он знал, хоть это и было не совсем чтобы рядом, в отличие от расположенного гораздо ближе общежития. Но это, если говорить откровенно, была не единственная причина, заставившая юношу пожертвовать сном во благо общего дела. Решимость во всем признаться Наде, с которой он выходил из кабинета Рашидова, теперь вдруг снова исчезла. Представив, как он снова будет позорно молчать, когда его любимая вернется с работы, Нанас почувствовал, что в пересохшем горле запершило, а коленки начали мелко дрожать. «Пойду в атаку, — с облегчением подумал он, — в самых первых рядах! Может, на сей раз в меня попадут как следует, и ни в чем никому не придется сознаваться».
Но об атаке, как оказалось, он мечтал рановато. Сошин, едва увидев его на посту, замахал на него руками:
— Сгинь! Пропади! Ты же как привидение колышешься, на ногах не стоишь! А ну марш домой отсыпаться!
— Не надо домой, — попросил Нанас, который и сам уже понимал, что без сна долго не выдержит, — веки захлопывались сами, словно к ним привязали камни. — А вдруг надо будет срочно в атаку идти?.. Давайте я здесь где-нибудь легохонько посплю!
— Слушай, ну не до тебя мне сейчас, вон, каэсовцев распределяем!.. — кивнул на экраны начальник охраны. Но увидев, как поник уже засыпающий стоя парень, сжалился: — Ладно, иди на вещевой склад, скажи там, что я разрешил. Пусть пару курток на лавку постелят… А то ты еще и до дома не доползешь, свалишься по дороге и замерзнешь в сугробе.
Нанас думал, что поспит и впрямь легохонько, совсем чуть-чуть, лишь бы перестали слипаться веки, но когда проснулся, оказалось, что дело уже близится к вечеру. И первым человеком, с кем он столкнулся в коридоре, выскочив из склада, была Надя.
— Ты?.. — опешил Нанас. — Откуда?..
— А ты почему здесь?! — набросилась на него девушка. — Тебе что, не передали в госпитале, чтобы ты шел в общежитие и ждал меня там?
— Передали, но…
— «Но», «но»!.. — возмущенно перебила Надя. — Я ведь чуть с ума не сошла, когда тебя там не застала!.. И ведь как назло еще накрутила себя до этого, на работе все из рук валилось, хорошо, Светлана Александровна раньше меня сменила… Я бегом в общагу — а тебя там нет! Я — в госпиталь, там тоже нет… Правда, это-то меня немного успокоило, я ведь уже начала думать, что у тебя и впрямь что-то серьезное обнаружилось — гангрена не гангрена, но…
— «Но», «но»!.. — в отместку передразнил девушку Нанас. Ему было ужасно стыдно, но таким образом он словно оправдывался перед собой, что для откровенных признаний сейчас явно неподходящее время. — А кто обещал смотреть, чтобы мне руку не оттяпали?
— А я, по-твоему, не смотрела?! — вспыхнув, подбоченилась Надя. — Я ушла лишь тогда, когда стало ясно, что никакой гангрены и ничего такого у тебя нет и что никто твою руку отрезать не собирается. И то уже бегом потом бежала, едва не опоздала…
— Ну ладно, ну прости… — замялся Нанас, который вообще уже готов был провалиться сквозь землю от всего, что он наделал, наговорил и, напротив, так и не сказал еще Наде. — Спасибо тебе. Я вообще всего этого не заслуживаю…
— Это еще почему?..
И он наконец решился:
— Потому что я…
Но тут распахнулась входная дверь, впустив в коридор клубы морозного воздуха, из которых вынырнул начальник гарнизона.
— Ага, — сказал он, — опять вы тут? Поспали хоть?
Только сейчас до Нанаса дошло, что он-то проспал почти целый день, а вот Надя, на которую он наворчал, вряд ли хоть на минутку сомкнула глаза, да еще и поработать успела. Да и что Ярчук все это время в постели валялся — тоже сомнительно.
— А вы сами-то спали? — спросила вдруг Надя.
— Я-то? Мне сейчас некогда спать. Впрочем, полчаса прикорнул в машине.
— Вы решили уже, что дальше делать? — вырвалось у Нанаса, хотя он и помнил, что задавать такие вопросы командиру, да еще самому главному, ему совершенно не положено. Ярчук, впрочем, на это внимания не обратил. Или, после событий прошлой ночи, уже не считал любопытного саама обычным подчиненным.
— Вот сейчас как раз и будем решать, — сказал он.