Север
Шрифт:
Глава 17
НИЖНИЙ МИР
Найти девушку… Легко сказать! Прежде чем они доехали до Видяева, Нанасу почему-то казалось: вот прибудут они сюда – и перед ними появится обрадованная Надя. На дороге будет встречать.
Встретить-то их встретили, да только не Надя…
Но вот что делать теперь?
Нанас огляделся. Поселок уже остался позади, он только что миновал его крайние короба. Правда, какие-то еще, низкие и длинные, виднелись и впереди, под сопками, но ему отчего-то казалось, что там вряд ли когда-то жили люди. По всему выходило, что Надя могла находиться только в селении. Недаром там оказались и твари – пытались, видимо, до нее добраться. Если уже не добрались… Но что теперь делать ему? Идти туда – смерти подобно. Как бы хоть узнать, что девушка действительно
Да позвать ее просто! Если там – выйдет. Поймет, что за ней пришли, – небось, эти шипастые по-человечьи не разговаривают!
Нанас набрал полную грудь воздуха и протяжно выкрикнул:
– На-а-адя-а-а!..
Ему откликнулось лишь эхо, однако он не успокоился и повторил призывный крик. Потом крикнул еще и еще раз, и на пятый, наконец, докричался. Только, к сожалению, не до Нади. Из-за одного из коробов выскользнули две шипастые тени.
«Да сколько же вас тут?» – в отчаянье подумал Нанас и кинулся к сопкам, тяжело бухая по дороге уставшими ногами и постоянно оглядываясь на неторопливо приближающихся хищников. А когда слева уже потянулся склон ближайшей сопки, он понял, почему синеглазы не спешили: шагах в ста впереди, из-за длинного невысокого короба на дорогу вышли еще две твари.
Справа – залив, слева – сопка. Выбор был небогатым, а решение, по сути, единственным. Нанас, внезапно почувствовав от безнадежного отчаянья прилив новых сил, стал споро карабкаться вверх по заснеженному склону. На то, чтобы взобраться на вершину до того, как его догонят хищники, он даже не надеялся. И то, что, даже сумей он взобраться наверх, дальше деваться ему все равно будет некуда, Нанас тоже знал.
Знал, но все-таки лез выше и выше, проваливаясь в глубокий снег, оскальзываясь с обледенелых камней, чувствуя, как сердце судорожно колотится уже где-то в самом горле. Нож он догадался сунуть в ножны, а на дротик опирался как на обычную палку. Разумеется, наконечник быстро отломился, и оружие на самом деле стало просто палкой, но Нанас, кажется, этого даже не заметил; с неожиданным для себя самого упорством он продолжал карабкаться ввысь.
Он все-таки почти добрался до самого верха. И, скорее всего, добрался бы, но не сдержался – посмотрел назад. Две твари были от него шагах в десяти, еще две карабкались кверху чуть ниже. Нанас рванулся вперед что есть силы, и правая нога вдруг предательски соскользнула с припорошенного снегом камня. Если бы это случилось на равнине, он бы, возможно, и удержался на ногах, однако на склоне для этого уже не хватило сил. Нанас кубарем покатился вниз.
От нечеловеческого ужаса и отчаянья он заорал – громко, по- звериному, и сразу подавился забившим горло снегом. Вокруг кувыркались снег, небо и камни…
Перед смертью он успел лишь заметить, что летящая навстречу огромная каменная глыба была слишком уж ровной, чтоб оказаться простым валуном, и что посередине нее разинута черная круглая пасть… А потом эта пасть его проглотила, но он не увидел этого, потому что, прощаясь с жизнью, крепко зажмурился.
А когда, ударяясь с гулким грохотом всеми частями тела о жесткие выступы, об острые края, он наконец куда-то прикатился и открыл глаза, ничего не увидел тоже, потому что со всех сторон его окружала тьма.
Нанас хотел подняться на ноги, но пока получилось лишь сесть. Голова все еще кружилась, будто он продолжал, кувыркаясь, куда-то лететь. Все тело нещадно болело, хотя, пошевелив руками и ногами и не ощутив новой боли, юноша посчитал, что кости его каким-то образом все-таки остались целы. Вероятно, волшебная шуба оказала свое защитное действие и в этом.
Он еще раз огляделся, но с тем же самым, что и ранее, успехом – кроме сплошной черноты, ничего не было видно. «Я себе, случайно, глаза не выбил?..» – пришла вдруг в голову жуткая мысль. Нанас зашарил по поясу и дрожащими руками достал кремень с кресалом. Искры в полной темноте показались столь яркими, что в глазах еще долго плавали цветные пятна. Но глаза были целы, и это принесло ему непередаваемое облегчение. Вроде бы ничего не изменилось, вокруг все та же тьма, а на душе стало вдруг радостно и спокойно. На то очень и очень короткое время, пока в неуемную его голову не пришла новая мысль: «А может, я умер и нахожусь сейчас в Нижнем мире?»
Нанас, забыв об усталости и боли, вскочил на ноги и вновь завертел головой. На сей раз он догадался посмотреть наверх и увидел там светлое пятнышко. Судя по всему, это и была та самая «пасть», через которую он залетел
Нанасу сразу захотелось это проверить и окончательно убедиться в том, что он жив. Правда, чтобы и дальше оставаться живым, лучше не выходить сразу наружу, где его могли дожидаться синеглазы. Но хотя бы посмотреть, правда ли это тот самый выход, не терпелось ужасно. Только сначала надо было понять, как теперь подниматься к этому пятнышку света?
Постой-ка, сказал парень сам себе. Вниз ведь я не летел, а по склону катился, так? А значит, по склону можно и обратно забраться, надо только этот подъем отыскать! Выставив руки, он стал, поворачиваясь, делать мелкие осторожные шаги. Наконец рука коснулась чего-то шершавого и холодного, на ощупь похожего на старый металл – такой, как тот, из которого была сделана большая «вежа», где они пережидали буран. Только здесь металлической была не стена, а всего лишь узкая, с пол-ладони, полоса, с резким уклоном уходящая кверху. Нанас сделал еще один шаг и споткнулся, едва не упав. Наклонившись и пошарив руками перед собой, он нащупал выше подошв что-то вроде доски, но тоже металлической и совершенно дырявой. Точнее, она будто бы и состояла из одних лишь квадратных дыр, связанных между собой короткими металлическими стенками. Нанас попробовал встать одной ногой на эту дырявую доску. Та легко выдержала его вес. Тогда он вновь наклонился и стал шарить дальше, догадываясь уже, что нащупает теперь. Догадка оказалась верной – чуть выше и чуть впереди лежала такая же доска. Точнее, не лежала, а висела, поскольку под ней ничего не было. Зато выше нее оказалась еще одна, и можно было сказать почти наверняка, что такие же доски шли до самого верха, до светлого пятнышка выхода.
Нанас нашарил рукой полосу, которую он обнаружил первой, догадавшись уже, что та была нужна, чтобы держаться при подъеме или спуске. Вот только… Если подъем тянулся понятно куда – наверх, к небу и свету, то куда, интересно, вел спуск? Ведь для чего-то духам понадобилось пробить эту сопку и навешать тут дырявых досок из металла! Ну да ладно, поступки духов, как он не раз убеждался до этого, все равно не понять, так что не стоит и забивать этим голову.
Нанас стал сначала медленно, а потом все уверенней и уверенней подниматься к «проглотившей» его «пасти». И эта преждевременная уверенность едва не сыграла с ним злую шутку. Хорошо, что он почувствовал заранее, будто с каждым новым шагом стал все сильнее раскачиваться. И вот, сделав очередной, уже более осторожный шаг, юноша не смог нащупать впереди полоски, за которую только что держался. Это и заставило его вовремя остановиться. А еще через какое-то время уже попривыкшим к темноте глазам хватило и слабого света от пятнышка наверху, чтобы разглядеть – доски перед ним тоже кончились.
Нанас задрал голову и, напрягая глаза, увидел, что они продолжались и выше, но чуть сзади, и достаточно высоко, чтобы до них можно было дотянуться. То есть, это выглядело так, словно он был муравьем и полз вверх по наклонной веточке. Но веточку кто-то переломил, так, что ее нижняя половина сильнее склонилась к земле, а верхняя осталась висеть как и прежде. И он, муравей, оказался сейчас как раз на нижней веточке. Путь наверх был отрезан.
Нанас осторожно спустился обратно, с каждым шагом все отчетливей понимая, в каком положении он очутился. Когда его ноги нащупали ровную поверхность, они уже ощутимо тряслись. Пришлось даже сесть, чтобы они успокоились, да и мысли с чувствами также следовало привести в порядок. Удивительно, но сильного страха он не испытывал – то ли уже устал бояться, то ли, не видя прямой угрозы, разум не находил для него причины. Гораздо хуже было то, что, помимо угроз, не было видно и всего остального. Глаза, хоть и привыкшие к темноте, не могли разглядеть ничего, кроме смутного узора из подъемных досок наверху, возле светлого пятна выхода, да самого этого пятна. Слышно тоже ничего не было. С одной стороны, это радовало – похоже, человек находился тут один, и в ближайшее время никто на него нападать не собирался, но с другой – мертвая тишина и непроглядный мрак слишком уж напоминали могилу. Разве что здесь не было тесно. Мысли о Нижнем мире снова полезли в голову, но даже к ним Нанас почему-то отнесся довольно спокойно. «Ну, хорошо, – подумал он, – пусть это Нижний мир. Но ведь и он не может быть совершенно пустынным, кто-то ведь должен был его населять?»