Северная рапсодия
Шрифт:
– Брат, вот ты своим кривым пересказом всё впечатление испортил. Плохой из тебя сказитель, – подтрунила над ним сестра, наигранно вздыхая. Вот ведь егоза.
– Как помню, так и рассказываю, нечего жаловаться. Как приплывём, можешь у жениха своего спросить подлинную версию. В общем, тот охотник попал Гутриксу в спину, но Соколиное гнездо не рухнул вниз, а продолжил свой полёт, будучи смертельно раненным. Правда, далеко он не улетел – буквально, долетел до озера под горой, там дух и испустил. Дети Гутрикса, тем временем, поймали охотника, жестоко того наказали, а затем пошли искать тело отца, чтобы исполнить его волю – построить для племени новый дом. И когда нашли его прямо на берегу, то так и порешили, что будут теперь жить у озера, и никакие
– Грустная какая-то история. И непонятная. Звучит так, как будто эту крепость строили шоры. Но сейчас же в ней живут Финстеры, а они ведь маглахи, так же как и мы.
Ишь, ты, какая прозорливая. А ведь Олаф даже не обратил на эту нестыковку внимания, когда легенду о Гутриксе рассказывали ему самому.
– Да вся эта история – сказка, да и только. Очевидно же, что её строители – гномы, шоры и близко ничего похожего соорудить не смогли бы.
– Отигнир Олаф, извиняюсь, что перебиваю, мы скоро причалим! – крикнул с носа Валад, вразвалку приближаясь к детям ярла по шаткой палубе, минуя стройные ряды гребцов.
– Да я и сам вижу, – хмыкнул Олаф, оглядывая береговую линию. Каменное основание замка уходило под воду – искусство строительства, выходившее за рамки понимания Олафа, однако в этом месте крепость Финстеров словно вырастала из глади озера. Со стороны воды в замок вёл лишь один вход – небольшие ворота, от которых вниз вели обтёсанные каменные ступени к площадке у озера. Это и была замковая пристань – весьма скромных размеров, по любым меркам. Олаф сомневался, что все три их лангскипа смогут причалить одновременно. Городская же пристань располагалась чуть дальше и была в разы больше. Да что там, в разы – в десятки раз больше, Фрестен славился самым крупным портовым городом севера, и у его причалов сновали сотни кораблей – от худых рыбацких лодок до огромных боевых драккаров 7 .
7
Драккар – разновидность лангскипа, боевой корабль варангов, длинный и узкий, с высоко поднятыми носом и кормой.
Из ворот замка уже выходили люди – кто-то намеревался их встретить. Несколько хускарлов рассыпались по лестнице, а за их спинами прошмыгнул силуэт в богатом пёстром одеянии – видимо, как раз тот, кому было поручено встречать важных гостей у пристани. Олаф с важным видом прошагал к носу корабля, на полпути встретившись с Валадом.
– Места маловато, непросто будет разгружаться, отигнир. Я вот думаю, боком вставать, или лучше носом, чтобы не занимать много места? – вслух рассуждал Валад. Боги, до чего же нудный старикашка. Он действительно думал, что такая чепуха его волнует?
– Возлагаю решение этого важнейшего вопроса на твои плечи, херсир. Уверен, я могу полностью на тебя рассчитывать, – произнёс Олаф с напускной важностью. Валад, похоже, издёвки даже не заметил.
– Наверное, лучше все-таки боком, так разгружать будет легче, надо только заранее убрать вёсла, и…
– Слушай, просто доставь нас побыстрее на сушу, а разгрузкой занимайся сам как хочешь. Мне нужно поскорее увидеться с Финстером и другими ярлами.
Проворчав что-то в ответ, херсир начал размахивать руками и отдавать гребцам приказы. Олаф отошёл от него, поближе к середине корабля, положив руки на пояс. Он внимательно разглядывал человека на пристани в пёстром наряде, ожидающего их приближения. Тот носил голубой камзол с гербовым бурым соколом Финстеров на груди, а под ним виднелась ярко-красная рубаха с оторочкой. Олаф с уверенностью мог сказать, что не видел раньше этого человека.
– Ахой, отигнир Росби! Добро пожаловать во Фрестен! – крикнул человек с берега, одновременно показывая жестами херсиру, куда им причаливать.
– Милость старейшины в твой дом, незнакомец, – отозвался Олаф, лишь слегка кивнув головой. – А где Леофин или Вальгард?
– Владыки Финстеры ждали вас с нетерпением, но неожиданный туман на озере лишил их возможности вовремя встретить отигнира лично. Моя имя – Трюгви, лагман 8 Фрестена, я отведу вас с невестой отигнира в специально уготованные покои. С ярлом и его сыном вы сможете встретиться в верхних чертогах. Прошу за мной.
8
Лагман – законник, придворный ярла
Олаф помог сестре сойти на берег, дождался высадки десятка своих хускарлов, и вместе с ними и Фридой отправился вслед за Трюгви. С лагманом он не заговорил, вместо разговоров они с сестрой рассматривали внутреннее убранство замка. Финстеры хорошо подготовились к празднику – повсюду развесили разноцветные ленточки, а также гирлянды из разномастных перьев – диковинное украшение, характерное только для Фрестена. Эти гирлянды обильно покрывали внутренние участки крепостных стен, заслоняя причудливые орнаменты и немногочисленные изваяния, вроде каменных птиц, подпирающих своды арок или декоративные колонны. Фрида не уставала диву даваться, хотя и вела себя несколько более сдержанно в присутствии лагмана. Олаф уже бывал здесь раньше и восхищался архитектурой в меньшей степени, однако, на него обстановка также действовала вдохновляюще. Как и ожидалось, путешествие началось замечательно, и впереди их ждало только хорошее.
Спустя несколько арочных пролётов и узких замковых улочек, компания дошла до ворот твердыни Фрестена. Здесь Олаф и встретил первого из своих старых друзей:
– Кого я вижу! Вот уж кого не ожидал встретить караулящим ворота! Неужто привратник во Фрестене получает больше, чем ярл в Фолкмаре? – улыбаясь во весь рот, как это умел делать только Олаф, произнёс он, приближаясь к высокой фигуре у ворот. Пред ним предстал могучий витязь в полном боевом облачении – сжимающий копьё одной рукой и гербовый щит другой, этот здоровяк выглядел грозно, даже по меркам варангов. Каштановая борода, длиной по грудь, не отличалась пышностью, но выглядела опрятной и ухоженной, украшенная несколькими кольцами и узелками. Голову венчал украшенный маглашский шлем с личиной, бармицей и длинной переносицей, однако, даже такая переносица не могла целиком спрятать под собой выдающийся нос витязя. Длинная кольчуга с голубым сюрко поверх неё и роскошным гербовым соколом на груди, помимо прочего, выделялась кожаными наручами с расписным узором и воротом, расшитым серебром. Олаф в своём кожаном жилете на его фоне выглядел сущим бондом 9 .
9
Бонд – простолюдин
– Шёл ка бы ты лесом-полем, олень. Можешь оставить здесь свою сестру и катиться на все четыре стороны, – прогремел караульный, также улыбаясь Олафу, хотя это было не так-то просто – разглядеть из-за густых усов, почти скрывавших под собой губы.
– Полно тебе, Локвелл, мог бы быть и полюбезнее со мной при сестре, а то стоишь тут, страху нагоняешь, – ответил Олаф, распахивая караульному дружеские объятия. Витязь воткнул в землю копьё рядом с собой, чтобы похлопать Олафа по спине в ответ.
– Давно не виделись, дружище.
– Давненько, Олаф. Как война закончилась, так, считай, и не встречались. Чего в гости не заезжал?
– После войны был такой бардак, увяз во внутренних делах. Да ещё и отец захворал, так что было не до поездок.
– Да уж, беда. Как его здоровье? Держится старина?
– Пока держится, но на свадьбу дочери сам, как видишь, не смог приехать. Я вместо него.
– Беда, беда. Стареем, куда деваться. Но Леофин держится бодро, сейчас сам увидишь.