Северная звезда

Для Мегрэ вся эта нелепая история началась с того, что он пробормотал нечто невразумительное в ответ на телефонный звонок.

Он уже, можно сказать, не служит в уголовной полиции. Еще два дня — и он выходит на пенсию. Эти два дня, как и все предыдущие, он собирался провести, приводя в порядок папки с делами и откладывая в сторону свои личные бумаги и записи. Тридцать лет он провел в этом здании на набережной Орфевр: здесь самые укромные уголки были ему знакомы лучше, чем собственная

квартира. И вот, когда осталось потерять каких-нибудь двое суток, он, словно простой солдат, вдруг принялся считать часы, без конца вспоминая поджидавший его домик на Луаре, где госпожа Мегрэ уже готовилась к его приезду.

Чтобы спокойно поработать, он провел в своем кабинете всю ночь, и теперь здесь стоял густой сизый дым от его трубки. Первые лучи зари осветили залитую дождем набережную, где еще не погасли ночные фонари: это напомнило ему бесконечные допросы, которые, начавшись в этом самом кабинете средь бела дня, случалось, завершались признанием измученного преступника в такой же хмурый предрассветный час, когда тот, кто вел допрос, выбивался из сил не меньше, чем сам подозреваемый.

Где-то за стеной, в соседнем отделе, зазвонил телефон.

Сначала Мегрэ не обратил на него внимания, но вдруг вскинул голову, сообразив, что недавно дежурный инспектор заходил к нему и предупреждал, что пойдет глотнет горячего кофейку.

В просторном здании было пусто, свет везде притушен, в коридорах никого. Мегрэ вошел в комнату, снял трубку и сказал:

— Алло!

На другом конце провода отозвался мужской голос:

— Это ты?

Почему вместо того, чтобы сказать «нет» или узнать, кого спрашивают, он ответил невнятным бормотанием?

— Это Пьер… К нам в отдел срочных вызовов поступило сообщение, что в гостинице «Северная звезда» произошло загадочное убийство… Хочешь туда поехать?

Мегрэ снова что-то пробурчал в трубку, повесил ее, смущенно огляделся по сторонам. Он-то знал, как это бывает. У дежурного инспектора в отделе срочных вызовов есть приятель, этот самый Пьер. И он всегда готов поделиться с другом ценной информацией.

Еще два дня…

Мегрэ набил трубку, вернулся в свой кабинет, но так и не собрался с силами, чтобы снова зарыться в бумажный ворох: минутой позже он уже надел котелок, натянул тяжелое пальто с бархатным воротником и, пожав плечами, начал спускаться по лестнице.

Было только шесть часов утра. Телефонный звонок раздался как раз вовремя, и когда Мегрэ вышел из такси на улице Мобеж, в двух шагах от Северного вокзала, перед дверью гостиницы, которую охранял полицейский в форме, еще не собралась толпа.

— Полицейский комиссар уже здесь?

— Пока нет. За ним поехали к нему домой.

— А врач?

— Только что поднялся наверх.

Это была самая обычная захудалая гостиница, из тех, что всегда ютятся рядом с вокзалами. В комнатушке справа от входной двери виднелась разобранная

постель, вероятно принадлежавшая ночному портье.

Все здесь выглядело серым и неопрятным, особенно в это раннее, дождливое утро.

— Номер тридцать два на третьем этаже…

Вытертый ковер на лестнице был прикреплен медными прутьями. В коридоре на втором этаже столпилось несколько постояльцев в ночной одежде, кое-кто в пальто, наброшенном вместо халата прямо поверх пижамы, с заспанными лицами и с тем осоловелым выражением, которое появляется у людей, внезапно оказавшихся свидетелями трагедии.

Поднимаясь по лестнице, Мегрэ чуть было не налетел на девушку, которая спускалась ему навстречу.

— Куда это вы собрались? — спросил он машинально.

— Мне надо на поезд.

— Возвращайтесь в свой номер.

— Но…

— Никто не должен покидать гостиницу без моего разрешения. У двери стоит полицейский.

Продолжая подниматься, он вынудил ее попятиться вверх по ступенькам.

— Это надолго?

— Понятия не имею. Говорю вам, идите в свой номер.

Он нередко бывал не в духе в начале расследования, да и бессонная ночь давала о себе знать. Дверь тридцать второго номера распахнулась, и наспех одетый мужчина с незастегнутым воротом, в шлепанцах на босу ногу, обратился к нему:

— Полицейский комиссар?

— Нет, я из Главного управления уголовной полиции. Комиссар Мегрэ.

— Прошу вас, входите… Я хозяин гостиницы. Я здесь уже пять лет, но такого еще не было…

Ну, с этим все ясно! Болтливый зануда, слабак и нытик, вложивший в гостиницу свои жалкие сбережения в надежде через несколько лет уйти на покой.

Мегрэ вошел в комнату. Врач уже надевал пальто. На кровати лицом вниз лежал обнаженный мужчина, на спине у него, примерно на уровне сердца, зияла широкая рана.

— Умер?

— Почти мгновенно.

— А кровь?

Врач показал на растекшуюся у самой двери лужицу:

— Он дотащился дотуда, пытался звать на помощь.

Хозяин пояснил:

— У меня как раз зазвонил будильник, я всегда встаю в половине шестого. Наши постояльцы, как правило, спешат на поезд и поэтому просыпаются рано. Услышал, как хлопают двери…

— Погодите… Вы сказали, двери… Именно двери, во множественном числе?

— Думаю, да… Хотя я не уверен… В общем, до меня донесся какой-то шум.

— А шаги?

— И шаги, конечно, тоже.

— В коридоре или на лестнице?

— Надо подумать…

— Подумайте… Шаги на лестнице звучат иначе, чем в коридоре…

— Может, и те и другие? Больше всего меня поразил крик, вернее, вопль, который, казалось, с трудом вырывался из глотки. Я как раз надевал брюки. Открыл дверь и…

— Минутку. А где вы спите?

— На втором этаже, в самом конце коридора. Там есть каморка, которую нельзя сдавать, потому что там только слуховое окошко…