Северное сияние ее глаз
Шрифт:
— Знаете, тут тоже не всегда праздник, — сказала она, — иногда и в Новый Год такое паршивое настроение, что все из рук валится.
— Я понимаю. Не от погоды зависит… Но так бы хотелось снега на Новый Год. До умопомрачения. Все-таки в нас заложено что-то, радоваться в Новый Год снегу. Даже если настроение хуже некуда, все равно смотришь на эти гигантские сугробы и зарождается в груди капелька радости.
Он мечтательно улыбнулся. Катя уловила его взгляд и быстро отвела глаза. Чтобы не провалиться в слепящую голубизну неба.
А внутренний голос сказал:
"Дрожь
— Когда я в первый раз увидел свой сон, то подумал, что сошел с ума, — продолжил Кирилл, — я столько снега видел разве что по телевизору. А тут вдруг снится мне, как я иду по дороге, а вокруг сугробы, которые выше меня во много раз. Снег был на деревьях и под ногами. Хрустел на подошве. И снег сыпал с серого неба. Снежинки кружились вокруг, падали на щеки, на губы, на ресницы. Я их даже во сне ощущал. Как они таяли от тепла моего тела…
— Вам снилось, как вы идете в город Вьюжный?
Кирилл замолчал и вздохнул:
— Вам уже все рассказали, да?
— Нет. Не все.
— Все началось два года назад, — сказал он, — мне каждую ночь снится одно и тоже. Понимаете, я иду к мечте. Странно звучит, но так и есть. Когда я первый раз ее увидел, я сразу так и понял, что эта девушка — моя мечта. Не что-то абстрактное, несуществующее, а именно молодая девушка из далекого северного города. Она приходит в "Северное сияние". Это такой ресторан во Вьюжном. Я не знаю, почему она мне снится, и почему я должен ее найти… но ведь в снах всегда так — непонятно и нелогично. Знаете, в груди сидит чувство уверенности, что я все делаю правильно. Что так и надо. Ведь у каждого человека в жизни должна быть мечта, и он должен к ней стремиться. Вот я и стремлюсь так, как могу… Я должен туда прийти тринадцатого числа, иначе она уйдет. А потом мне ее не найти. А ведь вы наверняка знаете, что бывает, когда упускаешь свою мечту.
Катя вздрогнула. На мгновение ей показалось, что Кирилл каким-то неведомым образом пробрался в ее голову. Он читает ее мысли! Он видит ее насквозь…
Боже, что за чепуха? Даже люди с пронзительными голубыми глазами не умеют читать мысли.
— Вот вы говорите — мечта. Как вы ее представляете? Это та самая девушка, или желание прийти к ней, добраться до нее?
Катя склонилась над блокнотом и с силой вдавила кончик ручки в белый лист. Ей вдруг захотелось очутиться где-то совсем далеко отсюда. В другом городе. В другом мире.
— Я имею в виду девушку с рыжими волосами, — сказал Кирилл, — Она мне снится.
— Вы знаете ее… в реальной жизни?
— Я очень хотел бы с ней увидеться, — ответил он, — знаете, я наверное, вот так сформулирую: моя мечта — найти девушку из ресторана и увидеть ее. Можете так и записать. Более точно я не смогу сказать.
— То есть, вы утверждаете, что эта рыжая девушка вам только снилась? Вы ее не видели раньше, не общались с ней, не встречались?
— Нет.
— И вы не знаете ее номера телефона? Вы не общались ни на каких сайтах знакомств или, там, среди друзей одноклассников?
— Нет. Можете проверить. У меня нет сотового телефона, а Интернетом я последний раз пользовался перед увольнением.
— Вы прошли от Армавира до Полярного только для того, чтобы найти девушку, о существовании которой вам ничего неизвестно наверняка? Я вас правильно сейчас понимаю?
— Она моя мечта, — сказал Кирилл едва слышно, — и я в нее верю. Разве нужно что-то еще?
— Я вас не понимаю.
— Вы многое не понимаете.
Катя медленно оторвала взгляд от блокнота и подняла голову. Кирилл смотрел в потолок.
— В каком смысле?
Кирилл продолжал разглядывать потолок с выражением крайней заинтересованности.
— А почему вы не спрашиваете меня, снится ли мне этот сон после столкновения с автомобилем? — произнес он.
— Потому что сейчас я пришла к вам не как психиатр…
— Тогда зачем вы задаете много вопросов? Разве девушка, общаясь с молодым человеком не как психиатр, задает такие вопросы? Спросите лучше, что мне больше нравится — чай или кофе?
Катя склонила голову на бок:
— А вы уходите от вопросов, Кирилл…
— Я от них не ухожу, я их не люблю. Тем более, когда их задает человек не совсем опытный и не осведомленный полностью. Раз уж пришли не как врач, то будьте любезны и разговаривать соответствующе. Я люблю кофе. Крепкий, горячий кофе без сахара. А вы?
— Я? — Катя запнулась, — тоже кофе… хороший кофе, молотый…
— Вам есть, что мне рассказать, — сказал Кирилл тихо.
— Вам тоже есть, что рассказать мне, — отозвалась она, подумав. Кончик ручки оставил на листе блокнота маленькую круглую дырочку, — ваша рыжая девушка… она снится вам уже два года, а вы добрались до нас только сейчас…
— Эх, Екатерина, вы снова уходите от обыкновенного разговора ни о чем и возвращаетесь в свою проверенную оболочку опытного врача. Зачем? Мы бы так хорошо пообщались, в самом деле… Ну, раз уж вы так хотите… все это время я шел пешком. И ночью. — Сказал он.
— Ночью? Вы шли по ночам?.. Знаете, если в то, что вы шли пешком я еще поверю, то в ночь…
— А нет ничего странного. В рюкзаке должна лежать моя медицинская карта. Почитайте внимательно. Ознакомьтесь. Может интересно, а, может, и нет.
Взгляд его переместился с потолка на собственные руки. Он разглядывал загипсованные кисти с выражением полной отрешенности. А потом сказал:
— Мне вкололи столько успокоительного, что я сейчас вообще не могу разобраться, сплю я или нет. Может, вы мне снитесь?
— Нет. Сейчас вы не спите.
— Откуда бы вам знать наверняка?
Катя моргнула.
— Потому что я уверена, — сказала она.
— Когда мне снится мой сон, я тоже уверен, что вокруг меня реальная жизнь. Там, в моем сне, кругом лежит снег. И мне холодно. И я знаю, что если подойду к дереву и дотронусь до ветки, то осыплется снег. И в лицо дует холодный ветер. Это же все вранье, что во сне ничего не чувствуется. Еще как чувствуется. Так вот я и не знаю, где сон, а где реальность. И вам не советую быть настолько категоричной…