Северное Сияние. Том 2
Шрифт:
– Конструкты низкого, третьего ранга, – произнес полковник, в руках которых уже горело два огненных шара. Каждый из которых, как я теперь знал, скрывал конструкт в форме одного из…
Глянув на стенды с боеприпасами, додумать я не успел. Потому что файерболы с рук полковника вдруг полетели в нас – и первый достался мне. Полыхнуло перед взором языками пламени, прозвучал аварийный зуммер, и мир вокруг меня остановился – движения сковало, перед глазами возникла темнота.
Это была «смерть» – такая, какую испытывали в ходе матчей все наши противники из Семипалатинска и Красноярска. Но это была очень быстрая смерть – у меня просто в уме не
После того, как темнота пропала, я быстро поднялся на ноги и по жесту полковника поднял забрало. Как и остальные – успел заметить я.
– Ваши покинувшие зал коллеги из первой группы допуска к четвергу должны предоставить мне доклад по классификации базовых конструктов Школы Огня, из второй группы – по сравнительной экономике войны. Также к четвергу. Вы, в составе своей группы, сделаете оба доклада к завтрашнему вечеру. После того, как приму вашу работу, у нас состоится первое занятие по сопротивлению стихийной магии.
Полковник говорил, и постепенно его глаза наливались огненным сиянием, а в руках появлялось два пылающих широких клинка. Осмотрев нас, он неожиданно дал объяснение происходящему:
– Концепция проведения национального российского турнира немного сменилась, и чтобы вам не быть униженными в матчах с одной из команд одаренных, в ближайшие пять недель нам предстоит очень много работы. В самых разных сферах граней реальности, – добавил полковник, после чего языки пламени вдруг взвились с огненных мечей, исчезая.
Я только выдохнул беззвучно – потому что в руках Николаева теперь было два самых настоящих клинка Тьмы. И смотрел он на нас заполненными непроглядным мраком глазами.
– Напоминаю: следующая наше встреча завтра, в аудитории класса Индиго, в семнадцать ноль-ноль, – кивнул полковник, и встряхнул руками, заставляя клинки Тьмы рассеяться. Осмотрев нас на прощанье уже ставшим обычным взглядом, он четко развернулся и пошагал к выходу.
После того, как дверь за ним закрылась, несколько минут царило молчание. Все пытались осмыслить увиденное, что не укладывалось в рамки привычной реальности – ну не может одержимый выше третьего ранга свободно оперировать Тьмой – это невозможно, исходя из всей слышанной нами ранее информации.
Впрочем… нет ничего невозможного. И ребенок, который уверенно считает что детей приносит аист, а подарки под елку кладет Дед Мороз, тоже в некоторый момент жизни оказывается перед неопровержимыми фактами объективной реальности.
– Ну еш-матреш, под списание, – вдруг произнес Валера.
Я был настолько ошарашен только что увиденным, что даже не подумал отметить украденное им у меня выражение «еш-матреш», на которым он всегда насмехался как над плебейским.
Глядя на расстроенного принца, я не сразу понял, о чем речь. Но зацепившись взглядом за значки дополненной реальности на периферии зрения, и оглядев показатели сохранности экипировки, с удивлением понял – бронекостюм придется менять. И судя по нескольким раздавшимся возгласам, остальные тоже обратили на это внимание.
– Да как так-то? – со знакомой моему миру интонацией ошарашенно произнесла Эльвира, использовав еще одно часто используемое мною выражение.
Всеобщее изумление понятно – конструктом третьего ранга вывести из строя бронекостюм Шевалье – это тоже из раздела ранее неизведанного. Но сейчас больше меня интересовал совсем другой вопрос.
– Минутку
– «Это» это кто? – поинтересовался Валера.
– Господин Николаев, – кивнул я в сторону двери, за которой исчез наш новый навигатор. – Я не могу понять, почему к обычному мотострел… драгунскому полковнику такое настороженное и почтительное отношение?
Недоуменное молчание было мне ответом. Похоже мне не совсем поверили о том, что я не знаю кто это.
– Надежда Геннадиевна, – использовал я гарантированный и проверенный способ. – Скажите пожалуйста, чем примечательна личность господина Николаева?
Своим вопросом, что неожиданно, я поставил Наденьку в тупик. Она несколько раз открыла и закрыла рот, даже не зная что сказать. Вместо нее заговорила Эльвира.
– Фамилию Николаев Сергей Александрович получил в возрасте двадцати пяти лет, когда отказался от титула и расходов на свое содержание, не отказавшись при этом от выполнения обязанностей по отношению к своей стране. Сейчас Сергей Александрович преподает в Академии Генерального штаба Вооруженных сил Российской Конфедерации.
– Ммм, ясно. И…
– И да, Артур, это важно: вопрос, который ты задал из категории тех, что не принято произносить вслух, имей это ввиду. Как и вопрос почему это произошло – на него ответа никто не знает. А если знают, то молчат.
– Судя по способностям, – выделил я последнее слово, намекая на продемонстрированные полковников клинки Тьмы, – ответ почему именно это произошло, лежит на поверхности.
– Теперь да, – покладисто согласилась Эльвира.
– Подскажи, как титул Сергея Александровича звучал? – поинтересовался я, начиная о чем-то догадываться.
– Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь.
– Сын? – уточнил я, потому что внешне полковник на Императора был совсем непохож.
– Старший, – кивнула Эльвира.
– А почему…
– Боюсь показаться невежливым, но у нас до завтрашнего дня весьма много работы. Может отложим этнографические интересы на потом и займемся делом? – прервал меня Валера.
Глава 18
– Я н-не понимаю! Зачем? – неожиданно не справился с эмоциями Валера. И даже негромко взвыл от боли, стягивая с себя частично замазанный гарью, и частично покрытой стойкой ледяной изморосью наплечник.
Когда последние элементы его доспеха были брошены на пол, Валера обессиленно свалился в кресло. Его контактный комбинезон в некоторых местах был прожжен или даже порван, в прорехах виднелась обожженная кожа и порезы. Я машинально отметил, что принцу сегодня почему-то доставалось больше всего. Хотя и остальные выглядели потрепанными – бронекостюмы у всех под замену.
Надежда свои доспехи уже давно сняла, и сейчас распустила косу, рассматривая частично подпаленные пряди. Илья бронекостюм пока даже не начинал снимать, сидел в углу медитировал, а Модест суетился вокруг Эльвиры, помогая ей как обычно. У нее заклинил доспех на стыке сапогов и поножей, и черноглазый оруженосец царевны пытался вручную выбить стопора. У Модеста ничего не получалось, но Эльвира сохраняла смиренное молчание – запрокинув голову и явно терпя боль. Это заметил Валера, который без слов поднялся, в два резких и злых движения справился с заклинившей броней, и вновь вспомнив о том, что только что жалел себя, поковылял обратно к креслу, сдержанно ругаясь под нос.