Северное Сияние
Шрифт:
«Ну ты и исполнил» — мысленно произнесла Анастасия, едва захлопнулась дверь и мы оказались в машине наедине.
«Старался» — тут же ответил я, думая стоит ли напомнить княжне о ее показательной обиде, или нет.
«Не стоит» — произнесла княжна, после чего явно насладилась моим удивлением.
Черт, а я-то предполагал, что думаю не настолько громко, чтобы она меня услышала.
В этот момент наш лимузин вошел в пологий поворот, разворачиваясь. Княжна не удержала равновесие — все же была слегка навеселе, и навалилась на меня грудью.
Машинально
Наши взгляды пересеклись лишь на мгновенье, и тут же Анастасия отпрянула, оборачиваясь и глядя в окно. При этом она ментально закрылась от меня полностью, не давая ни мне понять, что она чувствует, ни самой себе дать возможность оценить эмоциональную степень моей реакции.
Бретельку платья, кстати, на место не вернула.
— Пусть это будет для меня сюрпризом, — негромко произнесла Анастасия. — Если неприятным, то к моменту твоего выбора я хотя бы успею глаза шампанским залить, — добавила княжна, так и не отворачиваясь от окна.
— Ты великолепна, — не покривив душой хмыкнул я. — Стейси, подскажи пожалуйста…
Обернувшись, Анастасия встретилась со с мной взглядом.
— Это кто вообще был? — мысленно спросил я.
Левая бровь княжны семейным жестом Юсуповых-Штейнберг взлетела вверх. Переспрашивать она не стала, и так ей уже было ясно — с кем я общался, мне неизвестно.
Удивление Анастасии понятно. Но и мое незнание объяснимо — это они растут с малых лет изучая генеалогические древа соседних родов, зная в лицо и пофамильно всю одаренную тусовку, я же почти все сознательное детство все больше изучал локации Вирт-Арены и тренировал раскидку гранат.
— Ты не знаешь, кто такой Леонидас Константинидис? — между тем спросила княжна. Ментальный блок, кстати, она все еще не сняла. Я так не смогу — мне, чтобы полностью от нее закрыться, надо будет просто рубить нашу связь.
— Леонид Константинов? — машинально перевел я на русский имя его маски. В том, что это маска, я не сомневался. — Нет, не знаю.
— Тайну личности в отличие от тебя или Валеры он не блюдет. Леонид — герцог Спартанский, наследный принц Греческий и принц Датский.
Неплохо. Наследник греческого престола, значит, — кивнул я, понимая теперь спокойную властность парня в общении с девушками из ядовитого плюща.
Греция в этом мире в Первой мировой также вынужденно выступила на стороне Антанты, но только в совершенно иной ситуации. И из-за иного хода войны, а самое главное ее итогов, в этом мире пробританским запасным полигоном страна не являлась, а была одной из ведущих региональных держав средиземноморья.
Сейчас Греция являлась членом Европейского союза, но с учетом православной правящей династии, а также владения русскими
— А второй, друг его голубоглазый Бастиан? — спросил я у княжны, теперь уже совсем безмерно ее удивив. Судя по взгляду княжны, уж личность арийца — по ее разумению, мне должна быть известна.
— И?.. — вернул я из удивления в реальность Анастасию.
— Бастиан — это его настоящее имя. Вильгельм Бастиан Риттер фон Валленштайн, герцог Мекленбург-Штатгард.
Ну да, действительно — что-то ведь мне в нем все узнавание казалось. И отнюдь не оттого, что он принадлежал к германской ветви Мекленбургов. А оттого, что невероятно похожее лицо — только женское, я видел гораздо чаще, чем лица всех вместе взятых селебов, засветившихся на вечеринке.
Есть в этом мире изображение, которое по частоте использования может соперничать только с божьим ликом: в каждом заведении для одаренных всегда в наличии портрет княгини Фредерики фон Валленштайн, будучи пятнадцати лет отроду впервые применившей стихийную силу в ходе сражения и в 1916 году уничтожившей файерболом в битве на реке Сомме английский танк Марк-I.
Вот так вот. Покурил кальян с наследником одного из влиятельнейших мировых престолов и пра(пра)внуком живой легенды среди владетельных одаренных.
Интересно вечер начинается. Главное теперь, чтобы тамада с интересными конкурсами не подъехал.
Глава 27
Мелькнули и исчезли за стеклом улицы двойника ночного Лондона, в котором колкий снег то и дело сменялся промозглым осенним дождем. Миновав ведущий из-под купола туннель, мы вскоре выехали в темную и безоблачную южную ночь.
Край горизонта еще красил багрянцем уходящий закат, но на небосводе уже зажигались яркие звезды, и можно было видеть широкую полосу млечного пути. Но гораздо более ярко блистали огни отелей, освещение улиц и набережных. На одну из которых мы и выехали практически сразу после того, как покинули купол.
Немалых размеров парковка на пирсе была забита машинами. Здесь и сейчас, в отличие от момента прибытия в Мейфэйр, парад тщеславия можно было наблюдать во всей красе: лимузины самых разных марок от ведущих кузовных ателье сгрудились на набережной.
Как любитель автомобилей, я невольно засмотрелся на эту спонтанную выставку под открытым небом. Какие-то машины узнавал по фигуркам на капотах — Роллс-Ройсы и Испано-Суизы, с фирменными серебряными призраками и серебряными же аистами; какие-то по характерной форме кузова — как неизменный в обоих мирах Бугатти Атлантик, а вот некоторые марки для меня стали сюрпризом. На площадке с удивлением увидел не один и даже не два автомобиля концерна Руссо-Балт. Вот только герб одного из старейших в мире автопроизводителей — двуглавый орел Российской Империи, был стилизован и значительно видоизменен по прошествии ста лет: сейчас он точь-в-точь походил на раскинувшего крылья угловатого орла из знакомой мне вселенной Вархаммера.