Северное сияние
Шрифт:
– Дедушка, правда, что у ашельцев нет оружия?
– Палки и камни у них есть.
– А, правда, что у мустье большие топоры и копья?
– Топоров у них нет, а копья и ножи они делают. Ими и мясо раздирают, и землю копают, и друг друга убивают.
– А почему топоров нет?
– Сверлить и пилить они не умеют и с костью работать не могут.
– А, правда, что мустье людей едят?
Бродир усмехнулся.
– Это могут.
На одной стене висели пучки сушёных трав, благоухавшие горько и пряно. Гисла села на лавку рядом с бабушкой Дисой. На скамье стояли плетёные ларцы разной
– Смотри, Гисла, это вереск. Настоем из его цветов лечат простуды. Твой дедушка пьёт его от боли в костях. А это корень осоки, его отвар пьют при чирьях и других болезнях кожи. А этот мох останавливает кровь, и если его наложить на раны, они не будут гноиться. На Юге растёт много разных трав. Твой отец собирает их летом, а потом лечит людей.
На колени девочке запрыгнул ручной хорь.
– Бабушка, а ты когда-нибудь была на Юге?
– На Юге?
– голубые глаза смотрят насмешливо.
– Что ты, Гисла?
***
В тесном срубе светло от большого напольного светильника. За узким столом трое пожилых мужчин слушали стоявшего перед ними широкоплечего молодого воина с золотистым юношеским пушком на верхней губе и подбородке.
– Они заселили долину Бурной реки. Мы насчитали сорок шесть костров вдоль левого берега, - докладывал Альрик сын Агги, командир ходившего в разведку отряда.
– Мы взяли двоих и прижгли. Мустье сказали, что между племенами Лосиной долины по весенней бескормице опять началась вражда, и этим летом к Бурной переселится ещё много семей вместе с рабами.
– Что ещё?
– спросил Ормар сын Бродира, глава старейшин общины Антреа и знаменитый на всю полярную страну лекарь. Костлявый и жилистый, с внимательными, глубоко посаженными серыми глазами и неизменной шапочкой из светлой замши, прикрывавшей обширную лысину.
– На северном побережье залива Рукав они загнали на скалы два десятка мамонтов, - продолжал Альрик.
– Ущелье в пятьдесят локтей на половину завалено тушами и...
– Ты видел следы стоянки?
– мягким басом спросил Эрлёг сын Ярна, глава общины Эвре. Высокий и осанистый, одетый в меха горностая и ласки умелый охотник на пушного зверя. На руках Эрлёга резные кольца и браслеты, на поясе тонкий костяной кинжал. Его лицо свежо, как у младенца, а борода заплетена в витиеватые косы.
– Нет, но верхние туши разделаны зверолюдьми.
– Продолжай.
– Они нашли залежи кремния к западу от устья Бобровой, там, где в прошлом году было нападение на сыновей Дорма. Мы видели следы костров, и в двух местах людоеды пробовали копать землянки. Я закончил.
– Мы распутали нити, а какую тетиву из них совьём?
– спросил Хальс сын Хейдра, старейшина Пессе, самого крупного поселения кроманьонцев на леднике. Сухой и прямой как жердь старик с пепельными, коротко подрезанными волосами и бородой. Мороз оставил на его руках лишь половину длинных костлявых пальцев. Скованные параличом плечи и шея старого лучника укутаны в волчьи меха, сливавшиеся с его сединами, а на обветренном морщинистом лице слезились холодные голубые глаза.
Стало тихо, только на перекладине в углу сруба несколько раз хлопнула крыльями пёстро-серая сова.
– Они вернулись и пробуют закрепиться, - уверенно сказал Ормар.
– Каждый год происходит одно и то же, - возразил Эрлёг.
– Зимний холод прогонит их обратно на Юг. Мороз заставляет прилагать усилия, что пробуждает в них ненависть друг к другу даже из-за мелочей.
– Холод отступает, - в темноте глазниц Ормара отражались блики светильников, - и скоро их станет без счёта.
– Тогда, если они отрежут нас от пастбищ и Озера, - тихо сказал Эрлёг, - это конец.
Все взгляды были обращены на старшего.
– Нам нужно готовиться к худшему, - спокойно произнёс Хальс.
– Но не для того Небесный Отец создал красивого человека, чтобы отдать его на съедение зверолюдям.
***
Полярная ночь заканчивалась, и в Северную страну стремительно приходила весна.
В марте сумерки становились всё длиннее. С каждым днём бледное солнце всё дольше задерживалось в блёклом небе, играя отсверками на обледенелых скалах.
В апреле невиданные ранее туманы непрерывно заполняли долины и предгорья, а тяжёлые и порывистые горные ветра уносили влагу на равнины.
В мае солнце уже не заходило совсем, беспрестанно описывая круги вдоль линии горизонта, поднимаясь всё выше и выше.
В июне, с началом летнего солнцестояния, тени исчезли, ясные небеса не рождали ни единого облака, и от раскалённого светила не было спасения. Глаза не могли воспринимать нестерпимо яркий свет. Все предметы стали белыми, их очертания расплывались и таяли, синие льды сливались с синим небом, а солнце казалось чёрным диском, окружённым беспощадным сиянием.
В тот полярный день закончилась эпоха Последнего оледенения.
На глазах изумлённых людей вместо вечных снеговых толщ оставались лишь огромные прозрачные ледяные иглы. Сначала их зубцы достигали высоты человеческого роста, затем увеличивались вдвое, затем ещё и ещё.
Тяжёлые снежные массы медленно сходили оползнями по всей поверхности ледника. Многолетний снег таял в крупу, покрываясь ледяной коркой. Массивный верхний слой отрывался, и лавины устремлялся вниз по склонам. Наталкиваясь на уступы скал, потоки вздымались в воздух, и ледяной дождь испарялся, выпадая каплями на оголившиеся, раскалённые солнцем камни.
Плотные как камень ледовые толщи с оглушительным грохотом покрывались горизонтальными трещинами. Стенки разломов быстро смещались, их ширина стремительно росла, а непроглядная глубина достигала коренной горной породы.
Древний лёд цвета неба угасал и истаивал бесчисленными ручьями, бежавшими по его поверхности и между слоями его глубин, пронизывая их полостями промоин. Ручьи соединялись в русла быстрых рек, что тут же перекрывались заторами из нагромождений бирюзовых глыб и проливались водопадами. Массы талых вод, льдов и мокрого снега сходили по горным ложбинам, и, достигая верховий долин, превращались в ревущие потоки, которые несли в предгорья обломки сланца, песок, гравий и целые гранитные валуны, оставляя за собой пологие и длинный наносы. Далее реки делились на широкие плесы, и мутные воды неудержимо заполняли равнины, намывая низкие холмы и гряды с водными котловинами.