Северное сияние

Робертс Нора

— Я… нет, не забуду. Уже еду.

— А сам оставайся в участке, жди меня. Как тут закончу — мне нужно будет с тобой побеседовать. Больше ни с кем не разговаривай. Иди.

Нейт двинулся быстрым шагом к редакции. Сейчас главное было — сохранить нетронутым место преступления. Однако, как он понял, там в данный момент находились двое гражданских, что уже делало эту задачу сомнительной.

Нейт распахнул дверь и увидел, что Джон стоит на полу на коленях перед рыдающей Кэрри. Профессор успел только снять перчатки и держал перед губами Кэрри стакан с водой. Он поднял

голову, и на его потрясенном лице отразилось облегчение.

— Слава богу! Макс… Там…

— Оставайтесь здесь. И ее туда не пускайте.

Нейт направился к кабинету. Он уже чувствовал запах. Смерть всегда имеет запах. Нет, мысленно поправил он себя, не всегда. Там, в горах, где лежит Пэт Гэллоуэй, запаха смерти нет.

Но смерть Макса Хоубейкера он чуял, еще не видя ее. Как и запах яичницы и бекона, идущий от двух сандвичей на полу за порогом кабинета.

От двери он внимательно оглядел комнату, отметил про себя положение тела и пистолета, характер ранения. Скорее всего — самоубийство. Но он знал, что на месте преступления самое очевидное часто оказывается ошибочным.

Он вошел, передвигаясь по периметру комнаты, отмечая следы крови на кресле, на экране компьютера, на клавиатуре. И целую лужу крови из раны, залившей стол и успевшей набежать на пол, прежде чем сердце окончательно остановилось.

Так, пороховой ожог. Судя по всему, пистолет двадцать второго калибра был прижат к самому виску. Выходное отверстие отсутствует. И вопреки причитаниям Джима лицо не сильно пострадало. Пуля оставила довольно аккуратное отверстие, потом вошла в мозг и злорадно завершила там свое дело.

По-видимому, Макс умер еще до того, как уронил голову на стол.

Внимание Нейта привлек горящий монитор. Он достал из кармана карандаш и подошел настолько, чтобы дотянуться до мышки.

На экране зажегся текст.

Прищурившись, он прочел, потом перевел взгляд на человека, признавшегося в убийстве Патрика Гэллоуэя.

Он отошел к двери. С улицы вбежал Отто. Нейт жестом приказал ему ждать. Подошел к Кэрри и опустился перед ней на корточки рядом с Джоном.

— Кэрри!

— Макс. Макс. — Она подняла на него красные, полные ужаса глаза. — Макс умер. Кто-то его…

— Я знаю. Мне очень жаль. — Он положил руку поверх ее. — Я им сейчас займусь. А вас прошу пройти в участок и ждать меня там.

— А как же Макс? Я не могу его оставить.

— С ним останусь я. Я обо всем позабочусь. Джон вас сейчас оденет, а потом вместе с Отто отведет на место. Я приду, как только закончу здесь. А вы идите и ждите меня, пожалуйста.

Она тупо смотрела перед собой, в глазах застыл ужас.

— Ждать вас.

— Все правильно. — Она сделает, как он говорит. Потрясение и ужас сделают ее послушной. На какое-то время. — Отто?

Нейт поднялся и вернулся назад.

— Боже милостивый, — пролепетал Отто.

— Отведи обоих к нам. Джим еще там?

— Да. — Он шумно сглотнул. — Господи, шеф!

— Пусть ждут меня. Но посади их отдельно. Пич пусть займется Кэрри. И вызови Питера, пусть едет прямо сюда.

— Но я же уже здесь. А Питер может ехать в участок, пока…

— Ты

мне нужен, чтобы снять первые показания. У тебя это получится лучше, чем у Питера. Начни с Джима. Еще мне здесь понадобится врач. Свяжись с Кеном, пусть немедленно едет сюда. Он нам должен помочь. Надо исключить ошибку. А еще — по возможности — не поднимать шумиху, пока мы не завершили осмотр и не сняли показаний со свидетелей. Пиши все на диктофон. Сначала своим голосом объявишь дату и время. Записи на бумаге делай на всякий случай. Никого не отпускай и держи по отдельности до моего прихода. Все понял?

— Да. — Он отер рукой рот. — Зачем Макс это сделал? Это ведь самоубийство?

— Давай сначала отработаем место преступления и свидетелей. Будем действовать поэтапно, Отто.

Оставшись один, он достал принесенный Отто фотоаппарат и сделал снимки. Отсняв одну пленку, перезарядил аппарат и отснял вторую.

Потом достал блокнот и зафиксировал все подробности осмотра. Незапертую заднюю дверь, марку и калибр пистолета, дословно — текст оставленного в компьютере признания. Сделал примерный чертеж комнаты, отметил положение тела, оружия, лампы, бутылки виски и одной-единственной кружки.

Отто работал в перчатках и как раз нюхал содержимое бутылки и кружки, когда вошел Питер.

— Питер, бери ленту и опечатай обе двери в дом.

— Я так торопился… — Дойдя до кабинета, Питер осекся.

Он позеленел, и Нейт буркнул:

— Хочешь блевать — марш на улицу. И ленту принеси! Питер отвернулся, уставился в стену и прерывисто задышал ртом.

— Отто сказал, Макс покончил самоубийством, но я не думал…

— Еще ничего не ясно. Установлено только, что Макс мертв. Еще мы имеем место преступления, и я хочу, чтобы сюда никто не лез. Никто не должен сюда входить. Кроме врача. Ясно?

— Так точно, сэр. — Питер неловко схватил привезенную Отто ленту и неуверенно двинулся на улицу.

— Тобой, Макс, заинтересуются ребятки из штата, — проворчал Нейт. — Похоже, ты поможешь им связать все ниточки. Да еще и с красивым бантиком наверху. Может быть, в этом и заключается твоя роль. Только я в бантики не верю.

Он вышел на улицу и набрал номер сержанта Кобена в Анкоридже.

— Я не намерен оставлять тело здесь в ожидании, пока вы прилетите из Анкориджа, — объявил он, вкратце сообщив Кобену подробности случившегося. — Вы меня в деле видели, вы знаете, что я опытный офицер. Я опечатал и осмотрел место преступления и сейчас жду врача. Соберу вещдоки и отправлю тело в больничный морг. Как приедете — все к вашим услугам.

Увидев подоспевшего Кена, он жестом пригласил его в дом.

— Такого же взаимодействия я ожидаю от вас в деле Гэллоуэя. Это мой город, сержант. В наших с вами интересах докопаться до истины, но для этого придется делиться информацией. Прилетайте, я вас жду.

Он убрал телефон.

— Мне нужно, чтобы вы осмотрели тело. Время смерти примерно сможете сказать?

— Стало быть, это правда? Макс умер? — Кен просунул пальцы под стекла очков и прижал к глазам. — Никогда раньше этим не занимался, но приблизительно определить сумею.