Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
Шрифт:
Объявление об открытии библиотеки М.И. Брусяниной. Из архива потомков В.В. Брусянина
Однако идиллия закончилась, когда грянули революция и Гражданская война. Голод 1918 года заставил Брусяниных искать спасения в деревне – сначала в Псковской губернии, а потом в Орловской. Здесь Брусянин заболел сыпным тифом и скончался летом 1919 года. Как рассказывал внук В.В. Брусянина, после смерти писателя его семья «долго и трудно, с невероятными мытарствами, добиралась до Петрограда. Квартира оказалась
В.В. Брусянин с семьей
До начала 1920-х годов в доме № 6-а по Большой Объездной улице жил этнограф, лингвист и писатель Владимир Германович Богораз-Тан. Он был видным народовольцем, много раз арестовывался и высылался. В его революционной биографии имелся и такой факт: опасаясь очередного ареста, он согласился участвовать в русско-американской Северо-Тихоокеанской полярной экспедиции, а затем в Нью-Йорке больше года занимался обработкой на английском языке материалов экспедиции, став одним из крупнейших российских специалистов по малым народам Севера.
«В Лесном имел свой домик писатель Тан (Богораз), – вспоминала жена писателя В.В. Брусянина, – но дом его был небольшой, и жил он там только со своей семьей – женой и сыном. Жена его была болезненная, приветливая женщина, очень гостеприимная, тип ее лица напоминал инородцев. Сам Владимир Германович приветливостью не отличался: придешь, бывало, к ним – он сухо поздоровается и, не меняя положения, уткнется снова в книгу».
После революции В.Г. Богораз-Тан стал хранителем Музея антропологии и этнографии, инициатором создания Комитета Севера при Президиуме ВЦИК и Ленинградского института народов Севера. В конце 1920-х годов В.Г. Богораз-Тан стоял у истоков создания Музея истории религии, который возник сперва как выставка в Зимнем дворце, а затем – как постоянно действующий музей в помещении Казанского собора. Богораз-Тан стал его первым директором.
Письмо, отправленное в Лесной жене писателя В.В. Брусянина – М.И. Брусяниной (из архива потомков В.В. Брусянина)
Поздней осенью 1918 года лесновским жителем стал опальный художник Николай Александрович Бруни. Это время было для него очень тяжелым и трагичным. В ноябре 1918 года художника уволили из Академии художеств, вскоре его оставшихся в живых трех сыновей большевистские власти посадили в «Кресты» (еще два сына погибли к тому времени: Николая расстреляли в марте 1917 года в Свеаборге взбунтовавшиеся матросы, а Дмитрий погиб, участвуя в антибольшевистском мятеже в июле 1918 года в Москве). Дачу в Левашово, где жил Бруни, заняли красноармейцы, и художник был вынужден покинуть родной дом и искать жилье. Ему удалось снять комнату в Лесном и начать преподавать в школе черчение и математику. Через год сыновей выпустили из тюрьмы, а Николая Александровича пригласили в Политехнический институт на должность доцента строительного факультета.
Забегая вперед, скажем, что дачу в Левашово ему вернули в 1926 году благодаря личной протекции М.И. Калинина, очень довольного своим огромным парадным портретом, который Бруни писал полтора года. Полотно, где Калинин представал запускающим турбину Волховской ГЭС, долгое время висело в зале заседаний совета Политехнического института – до тех пор, пока имя бывшего «всесоюзного старосты» не исчезло в начале 1990-х годов из названия этого вуза…
Отдельную категорию жителей
На Новосильцевской улице жил Карл-Вильям Гейд, директор-распорядитель товарищества «Георг Ландрин». Его фабрика находилась неподалеку, на Большом Сампсониевском проспекте. Когда-то шоколад, печенье и конфеты этой фирмы славились на всю Россию и подавались на царский стол во время торжественных церемоний. Вплоть до революции «Георг Ландрин» выпускал более 2500 тонн продукции в год и имел почетное звание «Поставщика Двора Его Императорского Величества». Дешевые конфеты и леденцы от Ландрина были очень популярны в Петербурге, особенно среди гимназистов и малоимущего люда.
В том же доме на Новосильцевской улице жил Карл-Людвиг Гейд – член правления товарищества «Георг Ландрин». А в одном из соседних домов по той же улице квартировал чиновник Главного управления уделов Михаил Васильевич Галунов – казначей «Дома трудолюбия для мальчиков-подростков Галерной Гавани».
Среди других коммерсантов Лесного, обладавших к 1915 году персональным телефоном, можно назвать потомственного почетного гражданина, купца первой гильдии Алексея Андреевича Алферова (он жил на Малой Объездной улице), служащего Петроградской конторы Государственного банка Владимира Георгиевича Орловского (его адрес – Английский проспект, дом № 53), почетного гражданина, купца Отто Марковича Шмидта – члена совета Лесновского общества взаимного кредита (он жил на Старо-Парголовском проспекте, в доме № 32).
На углу 1-го Муринского проспекта и Межевой улицы земельным участком с домом владел купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин Адольф Захарович Вербловский. Он владел агентурной конторой по торговле шелковыми, суконными и мануфактурными товарами в Гостином дворе, а также имел в собственности минерало-мольный завод на Строгановской набережной.
Дача в Лесном под красивым названием «Снежинка» принадлежала купцу второй гильдии Ивану Александровичу Жохову, продолжавшему семейное торговое дело. Род Жоховых состоял в купечестве с 1852 года. Его отец, Александр Дементьевич, занимался коммерцией и общественной деятельностью – состоял гласным Петербургской городской думы, окружным санитарным попечителем Рождественской части и т. д.
Каменный дом по адресу: Большая Объездная улица, дом № 1, принадлежал купцу первой гильдии Михаилу Саввичу Чебарову. Его банкирская контора находилась на Невском проспекте, напротив Аничкова дворца. Он имел в собственности дом на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы, а также имения в Петербургской и Новгородской губерниях.
Целым кварталом из семи дач – на углу Английского проспекта (ныне улица Пархоменко) и несуществующего теперь Косого переулка – владел купец первой гильдии Сергей Варламович Резцов, занимавшийся торговлей шелками и имевший звание поставщика Императорского Двора. Его магазин помещался в самом центре Петербурга – на углу Садовой улицы и Чернышева переулка (ныне улица Ломоносова). По словам его внука, лесновского старожила Петра Николаевича Заботкина, на одной из дач купец Резцов жил сам до 1918 года. Во время национализации все имущество у него отобрали, а вскоре он умер…
Один из домов (№ 10) на Новой улице (с 1940 года – улица Пропаганды, соответственно изменен и номер дома, он стал № 12) принадлежал банкиру Михаилу Аггеевичу Викторову. Он занимался коммерческой деятельностью в Петербурге с 1880-х годов, владел мебельным магазином в Апраксином дворе. В 1892 году Викторов стал купцом первой гильдии и получил статус потомственного почетного гражданина. В начале 1890-х годов он открыл собственную меняльную лавку в доме на углу Невского и Литейного, из нее затем выросла серьезная банкирская контора, просуществовавшая до самой революции.