Северный крест. Миллер
Шрифт:
Одна пятидесятая промахивает в шесть с лишним раз быстрее, чем одна восьмая.
Деревянный мост, ведущий в Соломбалу, был запружен подводами — на мосту, в самой серёдке, сцепились оглоблями две телеги, закупорили узкое пространство.
Конвой, сопровождавший машину генерал-губернатора, тесно окружил машину, не давая к ней приблизиться — всякое ведь может быть, из такой толкучки очень легко стрелять в генералов, сидящих в автомобиле. Несколько человек на лошадях, во главе с корнетом, протиснулись вперёд, завзмахивали нагайками, расталкивая пробку.
Миллер поморщился — не любил, когда конвой работал нагайками.
Через двадцать минут машина Миллера затормозила перед высокими
В сопровождении конвоя Миллер прошёл на территорию лагеря. И хотя лагерь располагался под открытым небом, насквозь продувался ветрами, в каждом углу его жило по нескольку сквозняков, всё равно в ноздри генералам ударил спёртый дух. Это был запах немытого тела и вшей. Миллер достал из френча платок, поднёс к лицу — сделал вид, что сморкается.
Охрана плотно окружила его и Марушевского. Впереди всех встал корнет, положил руку на расстёгнутую кобуру, из которой выглядывала рукоять кольта. Глаза корнета грозно ездили то в одну сторону, то в другую. Миллер на выдержал, улыбнулся — корнет в его конвое был человеком новым, потому так себя и вёл. Правда, жизнь и самого Миллера, и Марушевского зависела от таких людей, как этот корнет, и генерал ощутил в себе невольную благодарность к корнету, покосился на него с симпатией.
Перебежчики, угрюмо набычившись, смотрели на генералов — ждали, что те скажут.
Миллер пожалел, что оставил в кабинете стек — подарок генерала Айронсайда, ткнул пальцем в ближайшего пленного, высокого, с военной выправкой человека, с независимым видом отвернувшегося от генералов.
— Кто таков? — спросил Миллер.
Пленный вытянулся, отчеканил:
— Бывший поручик Чижов.
— Почему бывший?
— Раненым попал к красным, те и переоформили меня в свою гвардию, дали под начало батальон...
— К нам перешли добровольно?
— Так точно! Ждал удобного момента, ваше высокопревосходительство. Момент представился, но не сразу...
— Взять в руки оружие и повоевать за матушку Отчизну готовы?
— Так точно!
Миллер перевёл взгляд на следующего пленного.
— Кто таков?
— Дроздов Фёдор Николаевич.
— Где служил?
В рыжеватых глазах Дроздова мелькнуло смятение. Он помял рукою горло, перевязанное серой замызганной тряпкой.
— В Онеге, в красногвардейском отряде, охранявшем переправу через реку. Там сложная переправа, а без неё дороги нет никуда, господин генерал.
Конечно, экземпляр этот был примитивнее поручика, хотя подкупали рыжеватые живые глаза, блеск, трепетавший в них.
— А по воинской специальности кто? — спросил Миллер.
— Сапёр.
Миллер оживился.
— Сапёров нам не хватает. Отойдите-ка, милейший, в сторону, в распоряжение моего адъютанта. Он запишет ваши данные.
— Я уже служил под вашим началом, господин генерал. Когда услышал, что вы стали командовать войсками, решил перейти на вашу сторону.
Отрадный поступок.
— Где именно служил? — решил уточнить Миллер.
— На Северо-Западном фронте, под Ригой.
Миллер покачал головой — Северо-Западный фронт, где он тянул лямку в должности начальника штаба армии, которой командовал генерал Плеве [10] , оставил в его памяти не самый добрый след. И прежде всего — сам Плеве Павел Адамович, до обмороков изводивший подчинённых своими придирками. Дело доходило до унижений, после которых офицеры стрелялись. А Павлу Адамовичу хоть бы хны, только баки свои оглаживал да с загадочным видом поглядывал куда-то в сторону, будто хотел заглянуть за горизонт.
10
Плеве Павел Адамович (1850-1916) — генерал от кавалерии; участник русско-японской войны. Занимал различные командные должности; в 1-ю мировую войну — командующий 5-й армии, с декабря 1915 г. — Главнокомандующий армиями Северного фронта, в феврале 1916 г. освобождён от командования по состоянию здоровья и назначен членом Государственного совета.
Начальник штаба не был исключением — пожалуй, от старого капризного генерала ему доставалось больше всех. Дело дошло до того, что Миллер как-то пожаловался своему гостю — протопресвитеру русской армии и флота отцу Георгию Щавельскому:
— Мочи нет работать с ним... Не могу больше. — Миллер помял пальцами горло, потом ребром ладони провёл себя по кадыку — жест был простонародный и очень понятный. — Не дай бог опоздать к нему на доклад на пять минут — тут же устраивает скандал. И никогда не поинтересуется, почему опоздал. — Миллер невольно покрутил головой — ему было больно.
Всем, всему Северо-Западному фронту было известно, какой Миллер аккуратист, как чётко действует, а если уж он куда-то не приходит вовремя — значит, на то есть очень серьёзные причины.
— Я готов пойти куда угодно, кем угодно, лишь бы был избавлен от такого начальника. — Голос Миллера сделался влажным, генерал был очень расстроен.
Отец Георгий понял, что происходит в душе Миллера, в успокаивающем жесте положил руку ему на плечо.
— Готов пойти куда угодно и кем угодно, — повторил Миллер, вновь помял пальцами горло, — хоть командиром батальона в соседнюю армию. Служба с Павлом Адамовичем становится хуже каторги.
— Я постараюсь вам помочь, — пообещал отец Георгий.
Он помог — передал содержание разговора самому Николаю Александровичу, государю. Тот хорошо знал Миллера по службе в лейб-гвардии — проходили по спискам одного полка. Николай Второй просьбу запомнил. Двадцать третьего августа 1915 года государь занял пост Верховного главнокомандующего, сместив с этого места своего двоюродного дядю, великого князя Николая Николаевича [11] . Через несколько дней новый Верховный произвёл рокировку в руководстве Северо-Западного фронта — забрал к себе в Ставку Алексеева, командовавшего фронтом, на его место передвинул Плеве, а на место Плеве поставил генерала Гурко — толкового молодого ироничного командующего.
11
Николай Николаевич (1856-1929) — великий князь. Участвовал в русско-турецкой войне (1877-1878 гг.), награждён орденом св. Георгия 4-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость». С 1905 г. — главнокомандующий войсками гвардии и Санкт-Петербургского ВО. В 1-ю мировую войну — Верховный главнокомандующий, в 1915-1917 гг. — наместник на Кавказе и главнокомандующий Кавказской армией и войсковой наказной атаман Кавказских войск. После Февральской революции находился в ссылке в Крыму. В марте 1919 г. эмигрировал в Италию, с 1922 г. переселился во Францию. С декабря 1924 г. принял руководство деятельностью всех русских военных зарубежных организаций, которые к этому времени оформились в РОВС. Среди части белой эмиграции считался главным претендентом на престол.