Шрифт:
Пролог
— И был в тот год удачным поход.
— Олаф с дружиной хваток!
— Добычи много нашли…
Тяжело дыша, скальд умолк, вытирая капли пота со лба.
— Эй, там! — гаркнул хозяин. — Эля Халльфреду!
Служанка мигом поднесла пенящийся жбан. Осушив одним махом, Халльфред молодецки грохнул кружкой о стол.
— Эх, хорошо!
Порядком захмелевшие гости разразились одобрительными криками, стараясь перекричать друг друга. Герой песни, молодой Олаф,
Торкель досадливо покрутил седой ус. Да уж, повезло молодому. В последнем походе сорвал хороший куш. Рабынь, серебра — не счесть. И ладно серебро, каких воинов к себе переманил! Двух берсеркеров. Каждый доброго десятка стоит. Так чего доброго и всех переманит, вовсе без дружины останешься. А весна уже на носу. С кем тогда в поход идти? Десятка бы два молодых воев набрать, хоть на вёслах будут. Эх, зелень, наслушались саг, вон как глаза горят, теперь вся надежда только на старую Горборгу. Если её хорошенько умаслить, может, дельце и провернётся…
Помрачнев, махнул служанкам.
— Эй, что вы там как неживые! Несите ещё эля! Да и мяса побольше! Халльфреда не забудьте…
Слуги засуетились, обходя дорогих гостей. Пользуясь затишьем, хозяин повернулся к скальду.
— Эй, друг! А чтобы не скучать, спой-ка нам пока о Харальде и тролле!
— Да-а-а! — дружно взревел зал.
Пир продолжился с новой силой. Присматривая за служанками, Торкель нет-нет да и тревожно поглядывал на дверь. Душу словно грыз злобный тролль. Ворожея опять запаздывала. А вдруг так и не придёт? О, могучий Один! Тогда всё точно пойдёт насмарку. Прошлый раз принимала роды, что могло задержать её в этот раз? Может, поторопить? Время позднее, послать, что ли, гонца…
Дверь распахнулась. Опираясь на посох, через порог тяжело ступила старая ворожея. Остановившись, важно оглядела зал. Принимая шапку и плащ, слуга склонился в почтительном поклоне.
Просияв, Торкель распростёр объятия и поспешил к долгожданной гостье.
— Проходи-проходи, о великая! А то мы уж совсем заждались. Я даже грешным делом подумал, случилось что…
Бережно подхватил под руку и повёл к женской половине стола. Воровато оглядевшись, сунул руку за пазуху.
— Знаешь, есть у меня к тебе одна маленькая просьба…
Массивный золотой перстень перекочевал в сморщенные старческие руки. Брови ворожеи удивлённо приподнялись.
— Кхм… Просьба?
Торкель наклонился к самому уху гостьи и горячо зашептал:
— Дело-то, в общем, совсем простое. Когда будешь делать предсказание Олафу, нельзя ли его малость припугнуть?
— Припугнуть? — старушка задумчиво оглядела перстень. — Что ж, пожалуй, и можно. Только зачем тебе?
— Воины, — вздохнул хозяин. — Уж больно ему удача сопутствует. Всех лучших забрал. Окрест одни увечные и зелень осталась, а мне весною в поход. Так пусть его вой хоть струхнут чуть, может, одумаются, понимаешь?
— Понимаю, — хохотнула старушка. — Ух, ну и хитёр же ты, старый лис!
Облокотившись на подушку, небрежно махнула рукой.
— Ладно, ступай. Будет тебе испуг…
Облегчённо вздохнув, Торкель благодарно прижал руку к сердцу и с лёгкой душой направился к столу.
Душа пела. Приняла, старая. Приняла. Ну и пусть перстень, ну и потратился немного. Теперь лишь бы не сорвалось…
Наконец пришло время гаданий. Гости умолкли, завороженно наблюдая за ворожеей. Плеснув что-то в чашу, Горборга поднесла лучину. Вспыхнуло яркое пламя.
Прошептав заклинание, ворожея бесстрашно пронесла ладони сквозь огонь. Гулко хлопнув, пламя окрасилось зелёным. По стенам заплясали уродливые тени. Откуда-то повеяло холодком. Женщины невольно потянулись за оберегами.
Призывая духов, Горборга закружилась в неистовом танце. Гулко потрескивая, пляшущее пламя словно вторило ей. Запнувшись на полуслове, старуха замерла, невидяще оглядывая гостей.
— Вижу… Вижу высокий лес. Драккар. Воины. Могучие воины…
Поднесла ладонь к глазам, словно застилаясь от яркого солнца.
— Олаф во главе. Меч блестит, словно просит боя… Да, так и есть. А это кто? Рабыни. Молоденькие рабыни. Много рабынь! Серебро и самоцветы…
Воины одобрительно загудели.
— Но что это? — Крючконосое лицо испуганно вытянулось. — Слышите? Гром! Гром посреди ясного неба!
— Нет! Нет! — заволновались гости. — Не слышим!
Старуха что-то бросила в чашу. Пламя полыхнуло багровым.
— Кровь! — отпрянула Горборга. — Я вижу кровь!
— Чью? Чью кровь? — загудели воины.
— Я знаю тебя, — словно не слыша гостей, старуха почтительно наклонилась к пламени. — Лэндвэттир…
— Лэндвэттир? — переменившись в лице, Олаф покосился на младшего брата.
Спокойно встретив взгляд, Оттар заговорщицки шепнул:
— Напрасно пугает старая карга. Я видел, как она давеча шепталась с Торкелем. Старый лис ещё с осени ядом исходит. Добычи нет ничего, вот и завидует. Подговорил, как пить дать…
Усмехнувшись, Олаф чуть успокоился. Может, и так. Наверняка пугает старая. А младший-то, даром что пьяный, а бдит! Молодец! Хитёр, словно Локи.
— Да, Лэндвэттир, — торжественно подтвердила старуха. — Старый дух тех мест… Ох, что-то устала я, — расслабленно села на подушку. — Пожалуй, хватит гаданий на сегодня…
Гости недовольно загудели.
— Кхм, — внутренне торжествуя, Торкель привстал. — Что ж, благодарю тебя, о великая! Думаю, помня твое предсказание, Олаф будет очень осторожен…