Северо-восток
Шрифт:
– Надо уходить. Быстро, – я машинально оглянулся на зал с турелью. Он вновь тонул в темноте, озаряемой лишь яркими вспышками пулеметных очередей.
– Думаешь, пройдем? – деловито уточнил Михей, а Яша едва заметно поежился. Парню Алёны явно не хотелось идти на пулемет. И мой пример не до конца убедил его.
«Скорее, Дан, – поторопил Лёнька, – боюсь, что кинжал долго не продержится».
– Турель сейчас неподвижна, так что пройдем, – торопливо пояснил я ниитьмовцам.
– Ладно, уходим, – принял решение Михей. – Богдан, помоги мне вынести
Мы подхватили раненого за руки, за ноги и рысью бросились через зал, держась безопасной стены, сопровождаемые аккомпанементом из выстрелов.
Кинжал дампа не подвел – мы благополучно выскочили в коридор.
– Яшка! Живой! – Алёна бросилась на шею жениху и почему-то целомудренно поцеловала его в щеку.
А он вообще повел себя странно. Снисходительно отстранился со словами:
– Ну хватит тебе, Сверчок. Пошли отсюда, а? Не знаю как у вас, а у меня этот бункер уже в печенках сидит.
На поверхности Михей скомандовал:
– Все ценное с пустыря стаскиваем на верхние ступени лестницы. Закроем тайник, а потом вернемся с тележками.
– А сейчас-то вы чего без тяглового транспорта? – удивился я. – Вроде за трофеями пошли, а на чем их до своей крепости тащить собирались? На себе?
– Да видишь ли… – Ниитьмовцы замялись, переглянулись. Опять тайны! – Мы ведь только на разведку сюда шли. Посмотреть, правда ли Поле исчезло. А пешими оно незаметнее…
– Да ладно, мне без разницы, – отмахнулся я.
Подумают еще, что пытаюсь выведать у них секреты.
Примут за шпиона и грохнут.
«Это запросто», – подтвердил «оптимист» Лёнька.
Я заметил, что, кроме автоматов, у Михея и Яши имелись мачете – по виду как у Алёны, а еще небольшие компактные арбалеты.
– Михей, – окликнула командира девушка. Она склонилась над раненым Стасом и влила ему в рот какую-то мутную жидкость из маленького пузырька. – Он плохой совсем. Еле дышит. Его нужно как можно скорее в крепость.
Михей досадливо поморщился, обвел взглядом разбросанные по пустырю трофеи и кивнул:
– Ладно, уходим. Яша, закрывай бункер.
Парень Алёны направился к неприметному среди щебенки невысокому, покосившемуся столбику, но активировать замок не успел. Прямо возле его ног в асфальт ударила пуля, а потом чей-то веселый голос прокричал:
– Отставить! Ну-ка замерли все. Лапки в гору и не дергаться!
Я заметил, что по куртке Алёны движется странный красный лучик. Он поднялся по воротнику на подбородок, перебрался на губы, мгновение скользил по ним, будто лаская, а потом вернулся на куртку и там замер, словно приклеенный. Точно такой же красный луч обосновался на пояснице Яши и груди Михея.
«И у тебя на спине. Это лазерные прицелы, – в мысленном голосе Лёньки не было ни толики паники. Только холодное спокойствие. – Похоже, мы встретились с маркитантами. Только у Лосей в этом районе есть такое оружие».
Ниитьмовцы замерли на месте и принялись судорожно оглядываться. Я тоже завертел головой во все
Пустырь и развалины Музея ограждали руины некогда высоких домов. Красные лучи прицелов тянулись именно оттуда, хотя сами стрелки на виду не маячили. Кем бы ни были эти самые маркитанты, но маскироваться они умели.
Лёнька шустро соскочил с моего плеча и мгновенно затерялся в куче щебенки. Хорошо ему, он маленький, в любую щель пролезет.
Я тоже попытался юркнуть за БТР, но плечо обожгло резкой болью, а уши уловили звук выстрела. Машинально дотронулся пальцами до больного места. Кровь. Пуля пропорола одежду и сорвала кожу с плеча. Срезала, словно бритвой. Очень меткий выстрел.
– Это первое и последнее предупреждение, – пояснил спрятавшийся в укрытии стрелок. – В следующий раз получишь пулю в голову. Если понял, кивни. И руки вверх подними.
Пришлось выполнять. Стрелок явно не шутит. Видать, эти самые Лоси и впрямь ребята серьезные. Вон ниитьмовцы даже не думают дергаться. Погрустнели, насупились, но стоят, как велели. И руки вверх держат.
– Молодцы, – похвалил нас все тот же голос. – А теперь оружие скинули и отошли вон к тому БТР.
Ниитьмовцы нехотя выполнили приказ. Я последовал их примеру, понимая, что в такой ситуации геройствовать вредно для здоровья. Хотя козырь в рукаве себе все ж таки приберег. Вернее, танталовый штык. Просунул его по-тихому под манжетой и пристроил вдоль предплечья, авось не заметят. А автомат и арбалет демонстративно положил на землю, как и велели.
Маркитанты повылазили из укрытий, но близко не подходили. И целиться в нас не забывали. Я машинально сосчитал Лосей. Семеро. Не так чтобы очень много, но тактический перевес определенно на их стороне.
Главным в отряде маркитантов, как мне показалось, был крепкий плечистый парень без каски с гладковыбритой головой и татуировкой черепа на потылице [10] . Наколка начиналась на затылке и спускалась аж до массивного загривка. В зубах череп держал нож, а одна из глазниц залихватски подмигивала.
10
Потылица – синоним слов затылок, загривок.
Бритоголовый маркитант посмотрел на лежащего без сознания Стаса, заметил окровавленный рукав Якова, смерил меня оценивающим взглядом и кивнул командиру разведгруппы ниитьмовцев:
– Салют, Михей. Вижу, потрепали вас, – не дожидаясь ответа, маркитант повернулся в сторону девушки, улыбнулся краешком губ и обозначил легкий поклон: – Привет, Алёнка. Как ты?
– Твоими молитвами, Кощей, – холодно откликнулась она.
– Ты нарушаешь договор, – хмуро заявил бритоголовому Михей.
– Вовсе нет, – возразил тот. – Вот если б мы сразу открыли огонь на поражение, тогда да. А так… Не очкуйте, ребята. Отпустим вас целыми и невредимыми. А вот добычу заберем. Раз попались, платите.