Северо-восток
Шрифт:
– Замолкни, – коротко приказал ему Кощей и вновь повернулся к Михею. Ехидно улыбнулся и с издевкой произнес: – Договор – это святое. Как же можно его нарушить? Ни-ни. У нас с вами будет честный обмен: хотите КВС, отдайте девку. Ваши торговцы услышат то же самое. И как ты думаешь, Михей, каков будет их ответ?
Ниитьмовцы переменились в лицах.
– Яша, что происходит? – тихонько спросил я.
– Ты разве не слышал? Он Алёнку хочет забрать.
– Так не отдавайте.
– Легко сказать. Решение
– И? – поторопил я.
– И наш директор лично передаст ему Алёну из рук в руки в обмен на этот чертов КВС.
– Так что такое КВС?
– Долго объяснять, – отмахнулся Яша.
– А ты покороче.
– Если коротко… Для Ниитьмы это жизнь.
– Михей, так что ты решил? – поинтересовался Кощей. – Произведем обмен сейчас или до завтра подождем? Дадим девочке ночку поплакать в подушку в родной постельке?
– Я плакать не стану, не дождешься, – отрезала Алёна.
– Да мне плевать, – отозвался Кощей.
А вот мне не плевать. Не собираюсь потакать этой сволочи. Может, у ниитьмовцев с маркитантами и договор, но у меня – нет…
Я весь подобрался, готовясь к рывку. Взгляд зафиксировал ближайшего ко мне Лося. У него были на редкость гнилые зубы, поэтому про себя я окрестил его Гнилушкой. Кроме автомата у Гнилушки имелся длинный тесак – висел на поясе в деревянных ножнах. Я прикинул, как буду выдергивать его из ножен и наносить удар…
«Не успеешь, – прозвучал в голове спокойный и уверенный голос Лёньки. – Я просчитал ситуацию. У тебя шансов нет. Нашпигуют твою дурную башку пулями в два счета».
«Это мы еще посмотрим…»
«Слушай меня, Дан. Действуем по-другому. Работаем на счет три…»
Тем временем Кощей демонстративно убрал КВС за пазуху.
– Все, Михей, забирайте свое шмотье и валите отсюда. Завтра буду разговаривать с вашими торговцами, – бритоголовый маркитант отвернулся и отошел в сторонку, показывая, что разговор окончен.
Зато остальные Лоси продолжали бдительно держать нас под прицелами автоматов, а Слон окинул Алёну похабным взглядом и издевательски посоветовал:
– Подмыться не забудь. Я чистеньких люблю.
Яков зубами заскрипел, но оскорбление проглотил. Стерпел. Как и Алёна с Михеем. С каменными лицами все трое подобрали свою одежду, которую Лоси после обыска бросили на землю. Я тоже подошел к доставшемуся мне в наследство от солдата обмундированию. Бронежилет, правда, маркитанты вернуть забыли, оставили себе. Как и армейские берцы. Что ж, их понять можно – хорошая обувь едва ли не дефицитнее боеприпасов.
«Дан, готов?» – услышал я мысленный голос Лёньки.
«Да».
«Раз…» – начал отсчет он.
Я присел на корточки возле своего барахла.
«Два…»
Внутри у меня будто сжалась тугая пружина. Казалось, мышцы
«Три! Погнали!»
За спинами Лосей резко ударила короткая автоматная очередь. Один из АК, лежащих среди трупов солдат, будто ожил. Лёнька сумел перевернуть оружие стоймя и нажать на спуск. Но отдачей крошку-осьминога мгновенно отбросило в сторону. Это и к лучшему. Лоси так и не поняли, кто же стрелял.
Пули вхолостую срезали щебенку. Зато отвлекающий маневр получился что надо. От неожиданности все присутствующие машинально присели и обернулись в сторону выстрелов.
Все, кроме меня.
Мгновенный прыжок. Моя ладонь смыкается на рукояти тесака Гнилушки, выдергивает клинок из ножен.
Маркитант пытается развернуться и направить на меня свой автомат. Но ему не хватает ни времени, ни пространства для маневра. Мы стоим друг к другу почти вплотную.
Резкий удар почти без замаха. Лезвие тесака вонзается Гнилушке в живот – под нижний край бронежилета.
А тесак-то, оказывается, туповат. Металл с некоторым трудом пробивает одежду и накачанный брюшной пресс маркитанта. Приходится обнять Лося свободной рукой за спину, плотнее насаживая его на клинок.
«Объятия Брута, – слышу в голове довольный голос Лёньки. – Так убивали в Древнем Риме. Одной рукой обнимали, словно брата, а второй одновременно вонзали меч…»
Гнилушка издает негромкий хрипящий звук. В нем смешались удивление и предсмертная боль.
Остальные маркитанты еще не поняли, что происходит. Надо воспользоваться этим.
Разворачиваю агонизирующего Гнилушку вместе с его автоматом в сторону двух Лосей. Снимать АК с шеи маркитанта некогда, надо стрелять прямо так. Жму на спусковой крючок. Очередь срезает обе цели. Еще бы! Нас разделяет каких-то пять-шесть шагов. Промахнуться сложно.
Не промахивается и открывший по мне ответный огонь разноглазый Вовчик. Парень вопит, уж не знаю зачем: подбодрить себя, напугать противника или просто от избытка адреналина в крови, – и выпускает в мою сторону длинную очередь. Пули жадно вгрызаются в тело Гнилушки, который заслоняет меня, будто щит. Его бронежилет тормозит часть пуль. Или они застревают в теле маркитанта, но до меня не долетает ни одна.
Зато сам Вовчик надламывается, как срубленная береза, и падает на асфальт. Оказывается, это Яшка расстрелял его почти в упор.
Молодец, парень! Сразу чувствуется, что в разведгруппу его зачислили не просто так. Он быстро врубился в изменившуюся обстановку, рванул к ближайшему АК – они по-прежнему лежали возле трупов солдат – и лихо поддержал меня огнем.
А вот Михею не повезло. Он тоже попытался добраться до оружия, но очередь маркитантов остановила его, заставила сбиться с шага и осесть на асфальт неподвижным мертвым кулем.