Северо-восток
Шрифт:
Брат с сестрой грустно переглянулись.
– Ага. Только защищать все это особо некому, – признался Яков. – У нас ведь боевиков на пересчет. Хорошо, если сотня наберется. Не обучают в Ниитьме воинов. Основной упор делают на ученых, медиков, химиков. Основная цель Ниитьмы изначально была – сохранить довоенные знания. Этакий генофонд мозгов. Чтобы не допустить утерю довоенных технологий и избежать деградации человечества. А защищать от внешних врагов нас должен был излучатель. Считалось, что мы сможем сами производить к нему запчасти, так что он будет практически вечным.
– Ага, только не вышло ничего. Материалов нужных не достать, да и с мощностями проблемы. Чтобы станки запустить, целое море электроэнергии требуется, а у нас ее в обрез, – добавила Алёна.
– Значит, вам надо с Лосями объединиться, – предложил я. – Не как сейчас, а по-настоящему. Ниитьма была бы мозговым центром, а Лоси – бойцами, защитниками. Вместе вы и нео, и шамам дали бы прикурить.
– С Лосями невозможно объединиться, – Яков покачал головой. – Они же, по сути, бандиты. Их устраивает лишь одна-единственная форма объединения – если мы станем их рабами.
– А нас, сам понимаешь, такое не прельщает, – сморщила носик Алёна. – Они бы уже давным-давно Ниитьму захватили, если б не два момента. Во-первых, Изя. Пока он работает, маркитантам шиш без масла, а не наша крепость.
– А во-вторых? – заинтересовался я.
– Мы пригрозили, что в случае их атаки взорвем свою лабораторию ко всем чертям. Причем вместе с оборудованием. Значит, и порох восстанавливать будет негде. И некому.
– Останутся Лоси без своих патронов и гранат, – хохотнул Яков. – Тогда те же био их тепленькими возьмут.
– Значит, Лосям невыгодно, чтобы Изя сдох. Ведь тогда вас захватят нео, и прощай, лаборатория, – заметил я. – Раз так, Кощей в любом случае вам КВС продаст. Отдаст как миленький. Причем за гораздо меньшую цену, чем… – я покосился на Алёну, – чем назначил.
– Не факт, – Яша помотал головой. – Никто не знает, что там Лосям в башку встрянет. Они же отмороженные. Могут решить, что, если излучатель перестанет работать, они сами успеют захватить Ниитьму до того, как мы взорвем лабораторию.
– Понятно…
Мы замолчали. Над пустырем потихоньку сгущались сумерки. За всей этой суетой я и не заметил, как наступил вечер.
– Яш, а ваша Ниитьма далеко? До ночи дойдем?
– Да, конечно, – кивнул он. – Тут рукой подать. Но ты прав, медлить не стоит.
Та часть Москвы, по которой мы сейчас шли, издревле называлась Марьиной Рощей. Как ни странно, здесь попадались целые кварталы более-менее сохранившихся зданий. Конечно, их тоже подточило время, оплела растительность, но они устояли – и во время Войны, и в последующие два столетия. Не осели грудой щебенки под ударами бомб и снарядов, не превратились в занесенные землей курганы.
«Тут почти не бомбили, – пояснил Лёнька. – В этих районах заводы. Захватчики хотели получить их целыми. Зато наземные войска здесь повоевали всласть. Бои шли за каждую улицу, за каждый дом».
– Ну вот, Богдан, почти пришли, – Алёна замедлила шаг и указала рукой на длинное пятиэтажное здание: – Его пройдем, а там и наша площадь…
Она осеклась – со стороны ближайшего подъезда раздался негромкий короткий музыкальный свист – словно некто насвистывал мелодию из песни.
Я инстинктивно выхватил штык, готовый прятаться или драться – по обстоятельствам. Про висящий через плечо АК в первые мгновения и не вспомнил. Непривычное оружие. Руки пока не научились брать его на изготовку машинально – без участия разума. Не то что меч или штык. Их я способен схватить и во сне, и в бреду. Сколько раз бывало, сам еще не проснулся, а тело уже в боевой стойке, рука сжимает рукоять клинка, готовясь отразить любую напасть…
Но раздавшийся из подъезда свист, похоже, опасности не представлял. По крайней мере Алёна и Яша явно узнали его. Они переглянулись, а потом наперегонки рванули в сторону источника звука.
«Это условный сигнал», – тотчас прокомментировал Лёнька.
«И пню ясно, умный ты наш».
Оба ниитьмовца исчезли в подъезде. Я пошел следом, на всякий случай держа наготове танталовый штык.
…Незнакомец был один. Вооружен. Мачете и небольшой арбалет на поясе. За плечом автомат. Как я понял, таково стандартное вооружение разведчиков Ниитьмы. По крайней мере судя по Михею и Яше.
В целом незнакомец почему-то сразу напомнил мне погибшего десятника Захара. Хотя внешне они абсолютно непохожи. Разве что возрастом – обоим слегка за тридцать. Но было что-то общее – в выражении их лиц, что ли. Или во взглядах…
Яша и Алёна бросились к нему, как к родному.
– Олег Петрович? Вы?! – удивленно воскликнула девушка. – А почему здесь?
Вместо ответа тот кивнул на меня:
– Это кто? – Его голос прозвучал странновато. Абсолютно безо всяких интонаций. Наверное, так бы мог разговаривать био.
– Богдан, – ответила Алёна и тотчас пояснила мне: – А это Олег Петрович. Начальник охраны Ниитьмы. И по совместительству командир гарнизона.
«Как наш воевода, – тут же перевел я для себя чин Олега Петровича. – Велика шишка! Но что он делает в одиночку за пределами крепости?»
«Вас встречает, не иначе», – предположил Лёнька.
Я решил проявить к ниитьмовскому начальнику максимальное уважение и поклонился в пояс:
– Здрав будь, Олег Петрович.
Местный воевода молча посмотрел на меня безо всякого выражения, как на столб, и вновь обратился к Якову:
– Откуда он взялся?
– Говорит, что разведчик из Кремля, – ответил Яша.
– Говорит, значит…
Пришлось напомнить о себе:
– Эй! Я, вообще-то, здесь.
Олег Петрович повернулся в мою сторону. Казалось, он видит меня насквозь. Как мне достаточно мельком посмотреть на кусок металла, и я буду знать о нем все, так и этому хмурому ниитьмовцу, пожалуй, хватает одного взгляда, чтобы понять, какой человек перед ним. На что способен и где его слабое место.
– Из Кремля, говоришь? – переспросил Олег Петрович. Теперь он обращался ко мне. – А вот Кощей уверяет, что ты маркитант. Беглый. Зарезал кого-то в Лосинке и в бега подался.