Северо-восток
Шрифт:
– У Женьки сегодня первая ходка, – тихонько пояснил мне Лис. – Не хотели его с собой брать, но он упросил, мол, хочет утереть маркитантам нос, за отца отомстить.
Дальше началась территория нео. Вернее, саму их крепость, что в Рижском вокзале и прилегающей к ней площади, мы обошли по большому кругу. Вышли севернее. Олег Петрович уверенно вел нас через широкую полосу бывших железнодорожных путей. Их тут когда-то было много – веток пять или шесть, теперь уж точно не сосчитать. Сейчас все заросло травой и редким кустарником. Кое-где проглядывали остатки проржавевших рельсов. Виднелись вросшие в землю детали вроде массивных колесных пар или гигантских рессор. Тут и там стояли покосившиеся покореженные вагоны. Торчали развалины каких-то довоенных построек.
Олег Петрович все это время шел первым, но внезапно сделал знак Ивану, мол, теперь ты за ведущего, а сам замедлил шаг и поравнялся со мной:
– Богдан, притормози.
Группа, ведомая Иваном, прошла вперед, а меня Олег Петрович поманил за собой к одному из вагонов, на крышу которого вела уцелевшая металлическая лестница.
– Полезай, только осторожно, – велел мне ниитьмовец. – Я следом.
Вскоре мы с ним распластались на крыше вагона. Олег Петрович протянул мне бинокль и кивнул в сторону Рижского:
– Смотри. Тебе ж наверняка интересно, как выглядят укрепления нео?
«Хитрит дядечка, – тотчас засомневался параноик Лёнька. – Не стал бы он просто так тратить время на обзорную экскурсию для новичка. Кстати, Жека тоже новенький, а его не позвали. Похоже, у Петровича на тебя особые планы. Что-то у него на уме».
Я поднес к глазам бинокль. Изображение тотчас резко прыгнуло ко мне. Казалось, теперь расположенные на приличном расстоянии объекты можно потрогать рукой.
– Здорово! – вырвалось у меня.
– Ты смотри, смотри, – подбодрил Олег Петрович.
Нео огородили свою территорию подобием забора. Видно, подсмотрели у ниитьмовцев и попытались повторить. Вместо караульных вышек использовали старые вагоны. Их расставили по периметру на некотором расстоянии друг от друга. На крышах я заметил несколько Новых Людей. Часовые, надо полагать. Они бдительно поглядывали по сторонам и перекрикивались рычащими голосами. Ветер доносил до нас лишь отдельные звуки. Но лопотание нео и вблизи хрен поймешь.
Пространство между вагонами закрыли всем, что подвернулось под руку: бетонными блоками, кучами битых кирпичей, остатками древних металлических конструкций. По верху импровизированного забора пустили несколько рядов колючей проволоки, на которой болтались какие-то предметы.
– Это погремушки, – пояснил Олег Петрович. – Нео сделали их из пустых консервных банок. Внутрь насыпали мелких камешков. Стоит только задеть проволоку, как поднимается грохот.
– Больно умно для «обезьян», – удивился я. – Или научил кто? Лоси?
– Может, Лоси, а может, и шамы. Кто их знает. А вообще, Богдан, не надо недооценивать нео. Они развиваются. Причем очень быстро. Того и гляди, из автоматов по нам стрелять начнут.
Я промолчал, продолжая рассматривать в бинокль позицию врага. За забором виднелось двухэтажное вокзальное здание – с облупившейся краской, просевшей местами крышей и обвалившейся кирпичной кладкой, но более-менее сохранившееся.
Больше ничего интересного я не приметил. Разве что расставленные перед импровизированным забором бочки.
– Освещение, – прокомментировал Олег Петрович. – По ночам нео в них разжигают огонь. Освещают подходы, так сказать. Этому они точно у нас научились. Ну что, Богдан? Какие соображения?
Я не понял вопроса. Он что, думает, я ему с ходу предложу схему штурма?!
Олег Петрович глядел на меня и ждал ответа.
Я растерянно пожал плечами:
– Думаю, идти под землей – правильное решение. Если весь Рижский окружен таким же забором, с кострами и часовыми, то по земле незамеченными нам не пройти.
Если ниитьмовец и был разочарован ответом, то умело это скрыл. Я вообще не мог понять, о чем он думает.
– Ладно, Богдан, – Олег Петрович забрал у меня бинокль. – Давай догонять своих.
Иван и остальные ждали нас у Пятницкого кладбища – так ниитьмовцы называли это место. Возможно, когда-то здесь было захоронение, но теперь оно превратилось в рощу плотоядных деревьев-вампиров. Уродливые ветки шевелились, но не от ветра, а сами по себе. Они словно щупали воздух перед собой в поисках добычи. Шершавые древесные стволы скрипели и раскачивались, издавая шипящие звуки, похожие на невнятное бормотание. Казалось, роща живая. В некотором смысле так оно и было. Чудовищная, извращенная, взлелеянная на горячей крови псевдожизнь…
К счастью, древесные хищники стояли друг от друга на расстоянии в добрую сажень, так что пройти между ними было можно. Надо только внимательнее смотреть, чтобы не угодить в их растопыренные ветки-лапы, а то вмиг схватят, вонзят под кожу иголки и высосут кровь – их излюбленное лакомство.
Мы вновь взяли на изготовку мачете, чтобы отмахиваться от хищных ветвей, и вступили на территорию бывшего кладбища. От могил давным-давно не осталось и следа, их занесло землей и погребло под толщей разросшегося мха. О былом напоминали лишь мелькнувшие среди деревьев остатки то ли часовенки, то ли усыпальницы. Впрочем, особо разглядывать пейзаж мне было недосуг – приходилось быть начеку, чтобы не попасть на закуску кровожадной хищной флоре.
«Дан, справа!» – вскрикнул Лёнька. Но я уже и сам заметил протянувшуюся ко мне сучковатую «лапу».
Взмах мачете. Из перерубленной ветки захлестала самая настоящая кровь. Дерево издало пронзительный звук, похожий на стон.
Теперь все деревья громко скрипели, их бормотание усилилось, то и дело сменяясь жалобным причитанием, когда мачете одного из бойцов отсекало скрюченную жадную «лапу». Но древесных хищников это не останавливало – они вновь и вновь тянулись к такой лакомой добыче. Близость еды сводила их с ума.