Северо-восток
Шрифт:
Но Тихона, видать, такому не учили. Не умел он правильно видеть, слышать и предугадывать. Пришлось мне делать это за нас двоих.
…Заточенное арматурное копье нацелилось в спину Тихому. Но мой Тан оказался быстрее – острие штыка вошло в мохнатое ухо врага, разорвало барабанные перепонки, причиняя нестерпимую боль. Нео даже не смог закричать. Сильнейший болевой шок вырубил его вернее удара поленом по голове.
Мы с Таном как будто слились в одно целое. Колоть им было одно удовольствие. Казалось, он всё делает сам, а моя рука
Со всех сторон то и дело слышались взрывы – это наша «артиллерия» прореживала ряды нео из арбалетов. И все же врагов было слишком много. Никто из нас и не надеялся на победу. Нам надо было лишь выиграть время. Именно за него сейчас и шла яростная битва. Мы рвали жилы и плевались кровью ради нескольких драгоценных мгновений, которых не хватало Яшке, чтобы взломать эту проклятую дверь в бункер.
Кровавая ярость застилала мне глаза. Я видел оскаленные смрадные морды. Крутился волчком и рубил, колол, рвал на куски.
«Лишь бы не подпустить врагов к Алёнке…»
«Только бы выиграть для Яшки еще хотя бы пару драгоценных мгновений…»
Эти две мысли набатом стучали в голове, врывались с жадными глотками воздуха в легкие, пульсировали по жилам вместе с кровью.
– Готово! Я открываю дверь! – Голос Яшки прозвучал точно райская музыка.
Мои уши уловили протяжный скрип. Давно не смазывающийся поворотный механизм двери небось покрылся ржавчиной и теперь неохотно сдвигался с места.
– Уф-ф-ф… Дан, Тихий, сюда, – позвал запыхавшийся Яшка.
Дверь оказалась поистине громадиной – занимала почти половину склона кургана. Через нее запросто мог проехать пригнанный Данилой в Кремль танк. Или проскакать отряд на фенакодусах в пять рядов, причем седокам не было нужды склонять головы – поместились бы и так.
Вернее, дверей оказалось две: наружная и внутренняя, а между ними получался крохотный шлюз в полсажени длиной. Каждая дверь состояла из двух створок. Открывались они очень непривычно – одна створка уезжала верх, к потолку, а вторая опускалась вниз, исчезая в полу.
Яшка, Алёна и Слав уже были внутри. Мы с Тихоном тоже попятились к бункеру под прикрытием автомата Яшки. Он из него почти не стрелял, и теперь боеприпасы пришлись как нельзя кстати. Срезанные кинжальным огнем ближайшие нео рухнули под ноги соплеменникам. Это позволило нам выйти из боя и нырнуть в темный зев бункера.
Особо шустрые мутанты рванули за нами. Один даже успел переступить порог…
Раздавшийся ржавый лязг показался взрывом. Бронированные створки внутренней двери клацнули массивными «челюстями», мгновенно смыкаясь на туше нео, перерубая его от плеча до паха. Косматая фигура распалась на две части, расплылась кровавым блином, пачкая стены и пол своими внутренностями.
Сомкнувшиеся со скоростью молнии створки не только убили нео, но и отрезали нас от внешнего мира. Мы оказались в полнейшей тишине и темноте. Казалось, нас погребли заживо – сюда не долетало ни единого звука
Загорелся фонарь, и тотчас ощущение, что мы попали в склеп, прошло. Правда, сквозняк остался. Он весьма ощутимо тянул по ногам.
– Холодно, – поежилась Алёна.
– Это вентилятор. Он запустился, когда открылась дверь, – рассеянно пояснил Яшка. – Потерпите, я не знаю, как его отключить…
Брат Алёны что-то делал сбоку от входа. Он держал фонарь перед собой, подсвечивая прямоугольную темную нашлепку размером с раскрытую книгу, которая была прикреплена к косяку или, скорее, к стене, потому что у такой двери вряд ли вообще есть косяк. Короче, Яшка занимался чем-то непонятным, вроде опять отгибал какие-то усики и перемещал рычажки, расположенные чуть пониже темной нашлепки.
– Ты что делаешь? – спросил его Слав.
– Пытаюсь наладить внешний обзор. Тут есть экран. Видишь? – Яшка указал на ту самую прямоугольную нашлепку. – Сейчас он темный. Наверное, его наружная часть закрыта заслонкой, чтобы уберечь стекло от повреждений. Вот хочу ее открыть.
Слав, Алёна и я тоже зажгли фонари. В их тусклом свете стало видно, что бункер огромен. Он был заставлен столами, всяким оборудованием и металлическими шкафами. На створках некоторых из них красовались ломаные зигзаги молний или череп с костями, выведенные черной и желтой краской.
В бункере вообще, кажется, все было из металла, даже столы и стулья. Хотя нет, спинки и сиденья у стульев при ближайшем рассмотрении оказались из плотной кожи стального цвета. За прошедшие два столетия она очень неплохо сохранилась.
На столах обнаружилось множество больших плоских коробок с экранами, похожими на тот, что возле двери. Коробки стояли вертикально на круглых, похожих на черные блины подставках и соединялись с прочим оборудованием проводами.
«Эх, жалко Лёнька не видит все это. Он бы живо объяснил, что к чему…» – Я попытался окликнуть бывшего кио, но в ответ получил лишь рассерженное: «Помолчи, а?»
Пока я увлеченно рассматривал древнее оборудование, Слав заинтересовался останками нео, которого перерубило дверью. Он посветил на труп фонарем и окликнул Яшку:
– Ты как это сделал?
– Включил механизм экстренного закрытия дверей… Тут предусмотрено несколько режимов: медленный, обычный и экстренный… – Яшка отвечал отрывисто. Он явно был очень занят.
Молчащий все это время Тихон внезапно сказал:
– Ребята, – и почему-то стал медленно оседать на пол.
– Тихий, ты чего? – Алёна сделала шаг к нему.
– У меня тут вот… – он не договорил, закатил глаза и потерял сознание.
Я еле успел подхватить его. Осторожно положил на пол. Куртка ниитьмовца оказалась разорвана на боку, края ткани потемнели от крови. На пестрой расцветке камуфляжа она различалась с трудом. Значит, ранили Тихона, а я и не заметил когда.