Северо-Запад
Шрифт:
— Вроде проскочили, — произнес Нед, отдуваясь.
— Скажешь это, когда доберемся до заставы, — сказал стаббер…
По моим подсчетам, мы отмахали километра полтора, когда Ион начал отставать. Мои худшие опасения подтвердились: стаббер заметно хромал.
Нед, вновь вначале с испугу взявший спринтерский разгон, тоже подрастерял пыл и сейчас старался держаться рядом с нами, дыша как загнанный конь. В общем, ситуация понятна. Еще метров пятьсот — и мои спутники рухнут, не дотянув до цели.
— Привал, — скомандовал я, сворачивая с
Справа громоздились руины кирпичного здания, обвитые плющом, в которых я углядел некое подобие пещеры. Нелучший вариант для того, чтобы укрыться от прелестей этого мира, но все-таки проще обороняться, когда ты защищен с трех сторон кирпичными стенами.
— До моста пара километров с хвостиком осталась, — проговорил Ион, садясь на раскрошенную плитку пола и блаженно вытягивая натруженную ногу. — Обидно будет, если не дойдем.
— Теперь точно дойдем, — хмыкнул я. — Когда ты говоришь, что вроде всё о'кей, тогда наступает синдром зебры. А если наоборот, сомневаешься, то, думаю, прорвемся.
Ион слабо улыбнулся, хотя лицо у него сейчас было белое с серым оттенком, как остатки штукатурки на стенах. Молодец, парень, того гляди сознание потеряет — но держится.
— С оружием погано, — мрачно проговорил Нед, проверяя ружье. — Два патрона осталось. Ну еще нож Иона. И твой пистоль. Просто, когда гон начинается, около моста обычно прорва мутантов топчется, надеются прорваться.
— Что за мост? — поинтересовался я.
— Через Канал, — ответил стаббер. — Его перед войной расширили, фактически второй мост рядом построили и объединили два в один. А потом во время битвы за Левобережье на правую половину моста Aconcagua-5А вперся, самый большой робот Последней войны. Ну она и рухнула вместе с роботом. Хорошо, что вторая половина устояла.
— А робот? — поинтересовался я.
— Высота была порядочная, — отозвался Нед. — Ходули он себе переломал. На передних лапах попытался на берег вылезти, тут его и расстреляли ракетами. Вроде звено «Аллигаторов» пролетало, вот его ПТУРами и уделали. До сих пор валяется на левом берегу, ржавеет. Кое-что удалось предкам с него снять, металл уже тогда был в дефиците, но газовые резаки еще дороже…
— Нед у нас историей увлекается, слова всякие ненужные знает, — хмыкнул Ион. И вдруг замер: — Тихо!
Я и сам услышал, как битый кирпич снаружи хрустит под чьими-то ногами. Ног было много, и их владельцы не собирались скрываться.
— Попали, — нехорошо оскалился Ион. — Дампы всё-таки догнали тебя, Снайпер, Они очень хорошие следопыты и преследуют добычу до конца.
— Дампы? — побледнел Нед. — Ну, теперь нам всем крышка.
Дампы… Живые куски гниющей плоти, завернутой в тряпки, шли по моим следам, дожидаясь удобного случая. И дождались. Найти нас в пещере, укрытой сорняками от посторонних взглядов, мог лишь тот, кто точно знал где искать…
— Нед,
Стражник оказался молодцом, спорить не стал. Подошел и протянул руку стабберу. Ион тоже не сопротивлялся — понимал, что с такой ногой воин из него неважный. И либо они доберутся до базы вдвоем, либо мы все здесь останемся.
— Удачи, Снайпер, — сказал он, протягивая мне свой «Легион» вместе с ножнами. — Два клинка лучше, чем один.
Я не стал отказываться. Оружие великого мастера, дожившее до этих дней, было достойной парой моей «Бритве».
Теперь мои спутники были фактически безоружными, не считая тесака Неда и его ружья с двумя оставшимися зарядами. Что ж, они тоже пригодятся — главное теперь, чтобы ненадежное оружие не дало осечку.
Мы со стражником поняли друг друга без слов. Два выстрела прогремели один за другим — и я нырнул в облако черной пороховой копоти. И фактически нос к носу столкнулся с замотанным в тряпки уродом, держащим в лапах тяжелый боевой топор. Правда, взмахнуть им он не успел — я приставил пистолет к круглому лоскутному шару на его плечах и нажал на спуск.
Урода унесло в пороховой туман. Который, кстати, уже почти рассеялся. В нем я различил шесть аналогичных пугал, вооруженных достаточно неплохо: пара стрелков с взведенными арбалетами, двое с некими подобиями алебард, еще один с шестопером — стальной дубиной с несколькими остро заточенными лепестками. И последний — со знакомым фламбергом, оплавленным на конце. Подобрал, значит. Понимаю. Даже укороченный на треть меч оставался страшным оружием — особенно для того, кто умеет с ним обращаться.
Значит, дампы предпочитают охотиться всемером. Что ж, на данный момент уже минус один. Попробуем и дальше использовать фактор внезапности.
Я дважды выстрелил в крайнего арбалетчика. Но тот оказался шустрым малым и вовремя качнулся влево. Первая пуля прошла мимо, вторая, возможно, оторвала ухо. Я увидел лишь взлохматившиеся тряпки и брызги крови, одновременно осознавая, что ранение далеко не фатально. Обмен любезностями оказался взаимным. Арбалетный болт, летящий мне в бок, лишь разодрал камуфляж — меня тоже учили уворачиваться от острых предметов.
Второй арбалетчик стрелять не стал, опасаясь задеть своих. Зато владельцы фламберга и шестопера взмахнули своими железяками одновременно и ринулись на меня.
Меченосца я пристрелил сразу, хотя на это пришлось потратить четыре патрона. Меч полетел в кусты, его новый владелец ткнулся в землю разлохмаченной башкой, а мне пришлось совершить замысловатое па, уходя от удара шестопером по макушке.
Уйти то я ушел, но бегущий дамп по инерции снес меня словно локомотив зазевавшегося любителя пеших путешествий по рельсам. Весу в нем было центнера полтора, и эта гора протухшего мяса, протащив меня пару метров, впечатала в стену.