Северус Снейп и Отвратное зелье
Шрифт:
— Мисс Хитрых, ваше животное пыталось меня укусить. Было бы правильно, если бы вы проследили за ним. Студенческим домашним любимцам в преподавательских каминах не место. Кстати, у меня подходит к концу запас саламандровых шкурок.
Легко поднялся с колен, взмахом палочки отряхнул подол и склонил голову, приветствуя ректора.
— Альбус, мне казалось, что она только твоя протеже. Впрочем, я мог бы и догадаться. Самоуверенность на грани хам…
Дамблдор молча поднял руку ладонью вперед. (Подозреваю, чем-то швырнул в Снейпа, очень уж внезапно тот заткнулся.) Обернулся ко мне.
— Стэйси, вы можете идти. Отдыхайте, набирайтесь сил и беритесь за работу. О дне пересдачи вас известят.
Я отловила
Спокойно, Аська, спокойно. Тебе за него не замуж идти, получишь сертификат, улетишь домой и забудешь. И никогда больше ни одна сволочь не заговорит с тобой в таком тоне…
Эй, люди добрые, а что вообще происходит?! Всю трясет, плакать хочется — по-настоящему плакать, как в детстве, даже горло сдавило и на носу горячий блин. А при этом, прошу заметить особо, амулет на чужую магию молчит — бабкин амулет, с которым она лагеря прошла! — и защитный контур молчит. И добавим к сему, что я принимаю специальные меры, чтобы ничего и никого не брать близко к сердцу, мне этого нельзя сейчас, мне FOWL нужен и работа… Могу свои специальные меры выбросить на помойку, так, что ли? Как — как?! — он это делает?!
Зачем — второй вопрос. Может, просто из вредности. Может, опыты ставит. Если что, никто ничего не докажет: мало ли почему русская студентка нервничает, да ей и положено трястися мелкой дрожью перед светлым ликом первого зельевара Британии, который оценил ее знания на «У»… Зачем — фиг с ним, а вот как?
Я вспомнила его библиографию. Всякими душеполезными и душевредительными зельями, именно теми самыми ядами в широком смысле, профессор Снейп занимается давно и упорно, едва ли не с 70-х. Если даже брать только то, что он публиковал в «Potion Advances», а всего по данной теме он там публиковать явно не мог… Ну вот хотя бы одна зацепочка: он был, чтобы не соврать, года на два старше меня, когда вышла его монография о физиологическом воздействии летучих компонентов. Ничего депрессивного там вроде не было, ну так с тех пор и лет немало прошло.
Аська, а ведь это похоже на правду. В еду-питье ни он и никто другой тебе ничего подсыпать не могли. Тактильный контакт с зельем тоже исключен. Из рук профессора Снейпа, как говорили классики, я и огурца бы не взяла — без профилактической проверки то есть. А вот по воздуху… Ладно, перенастроим амулет.
Маруська в погасшем камине давно уже шипела во всю розовую пасть. Письмо принесла! Бегала за мной по всем каминам, умничка, даже к Снейпу забралась, рискуя собственной шкуркой… Я быстро сварганила огонь, разровняла горячую золу.
Письма, которые носит саламандра, хранить на добрую память нельзя. Бумагу она сразу сжирает, а буквы отрыгивает перед получателем. Отсюда пошло нормальское поверье, будто колдуны и ведьмы могут гадать по огню и золе. Поглядят, значит, в костер, и узнают, что делается за многие версты отсюда. Только это никакое не гадание, а банальный просмотр почты.
Огненные искры сложились в строчки, прочертили серую чешую пепла косыми хвостатыми буквами. Бабушка, конечно, кто же еще.
«Я тебя прошу, Настасья, поменьше там занимайся ерундой и норов свой сдерживай. Я справлялась по своим каналам: господин Снейп серьезный ученый, и характер у него, по отзывам, довольно-таки жесткий. Все твои регалии ему на один чих, будешь дерзить — не видать тебе приличной оценки, как ушей без зеркала. Одевайся по погоде, под дождем не летай. Если промокнешь или вспотеешь — сразу переодевайся, не тянись за английскими детьми, они к сырости привыкли…»
Я фыркнула в золу, разметав письмо. Мало мне Снейпа! Мало мне Дамблдора! Еще и бабуля меня насквозь видит, куда бы я от нее ни умотала! Да, а насчет серьезного ученого с жестким характером и ушей без зеркала — это она как в воду глядела. Хотя водной почтой мы с ней не пользуемся.
Глава 7
Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано «Яд!», то почти наверняка тебе не поздоровится (то есть состояние твоего здоровья может ухудшиться).
Два следующих дня я провела в библиотеке. Не разгибая головы, зубрила: сначала темы, на которых засыпалась, потом другие, потом еще более другие… Сроку мне дали до пятницы. Смешно. Нельзя объять необъятное, а коль скоро Снейп решил меня утопить, он и утопит, будьте спокойны. Не такой он человек, чтобы останавливаться на полпути.
Коллеги-«когти», узнав, что я получила по зельям «У», бросились было меня обнимать и колотить по плечам. Когда я объяснила, что попросилась на пересдачу, люди отдернули руки и посмотрели на меня с нехорошим благоговением. Будто решали, сразу ли вызывать бригаду из Святого Мунго или сначала сфотографироваться со мной на память. А когда я рассказала, как именно добилась Снейпова согласия, лица у них стали… точно с таким видом основательница российской школы трансфигурации Хаврония Буренина на известной гравюре слушает свою наставницу-анимага, когда та объясняет, что надо будет сделать с ее косточками. Я тоже чувствовала себя безумно храброй самоубийцей-экспериментатором. Не получить бы на втором заходе столь же справедливое «Т»… Ну да ладно. Фортуна любит юродивых. Аська Хитрых тоже не такой человек, чтобы останавливаться на полпути.
К пяти часам второго дня я поняла, что еще немного английских текстов — и в голове у меня образуются тушеные мозги с горошком, по Гоголю. Попрощалась с библиотекаршей и двинулась к выходу, слегка пошатываясь.
Зашла к себе, захватила сумку. Куртку надевать не стала, решила, что хогвартской черной мантии достаточно. Обещанных бабкой дождей пока не было, сентябрь стоял изумительный. Так и тянуло прилечь на травку.
Я спустилась к озеру, бросила пару камешков — авось вылезет гигантский кальмар, откусит мне голову, и не надо будет больше читать про обряды и обычаи английских магглов… Не вылез, побрезговал. Над озером качала ветками настоящая береза, уже с осенней проседью в зеленых косах. Тонкие полупрозрачные пленочки легко отделялись со ствола, оставляя на нем белые полосы. В вечернем небе пролетела стая галок и пара метел — только тени мелькнули по бережку. Лепота!
Судя по звуку, галки направились в дубовую рощицу на невысоком холме. Я припомнила лекцию Филча — что он там говорил насчет того, куда не ходить. На этот холмик вроде можно. Хоть я и не Кощей, но дубы люблю.
Поднимаюсь я по тропинке, любуюсь белыми звездчатками в траве, незнакомым папоротником и до боли родной снытью, никого не трогаю… А из-за рощицы мне навстречу — угадайте, кто. В черном длиннополом сюртуке вместо черной мантии, с кислой физиономией (должно быть, увидел меня первым), с холщовым мешком для трав на плече.
А говорили, у Хогвартса большая территория.
— Добрый вечер, сэр. (Вечер, день, как правильно? А, неважно.)
— Добрый вечер, мисс Хитрых. Прогуливаетесь?
— Да, сэр, здесь очень красиво.
— А, я рад, что вам нравится.
Последняя фраза, по качественным оценкам, содержала всего лишь сублетальную дозу яда. Снейп на секудну запнулся, видимо, переводя в уме с однозначного на политкорректный «ну и гуляй отсюда подальше». И тут меня дернули за рукав.
Браслет-напоминалка в виде саламандры! Сначала теребит одежду, а если проигнорировать первое предупреждение, то кусается. Больно. Зубастой пастью. Бабкина работа: она-то знает, что простая напоминалка Аське как слону дробина.