Северус Снейп и Отвратное зелье
Шрифт:
— Ровно ничего, — огрызнулся он, растирая кулаком бедро (совершенно безрезультатно, сами понимаете). — Одноногие… откуда я знаю, почему. Грубость нравов, Сталин, коммунисты, что там еще у ваших магглов?!
— Смешно, — сказала я мрачно. — Ладно, cпросите потом у профессора Дамблдора.
— Стало быть, это какая-то магическая практика?
— В самую точку, сэр! Я как раз начала вам рассказывать, перед тем, как вы… Ну, в общем, переселение половины тела и половины души в другой мир обостряет зрение. Предвидение, эмпатия и все такое. (От уточнения, что способности начинающего эмпата у меня уже есть, я на всякий случай воздержалась.) Раньше практиковали достаточно жесткие методы, вплоть до хирургических…
— Все, я понял, спасибо, мисс Хитрых. Ирландские ведьмы-пророчицы делали то же самое, и к тому же удаляли один глаз.
— Вот-вот-вот. Но сейчас-то не десятый век, с двумя ногами жить вообще гораздо удобнее, и тем более с двумя глазами. Поэтому мы пьем зелье Дневной Ночи, оно сравнительно мягкое. Я с пяти лет его принимаю, онемения уже совсем не чувствую. Но с непривычки, конечно… Уй-ю-юй!…
Я схватилась за руку выше локтя. Кусается, зараза! А чего кусаться, когда Дневной Ночи больше нет, вся в землю впиталась. Хочешь не хочешь, придется обождать.
— Что с вами? — резко спросил Снейп. Слишком резко. Практически рявкнул. Я глянула на него — лицо белое, глаза как кипящая смола. Совсем что-то разнервничался профессор.
— Извините, сэр. Это напоминалка… — Я вздернула рукав водолазки, продемонстрировала свою зубастую фенечку и попыталась улыбнуться. — Кусается, сэр.
— Напоминалка… — Профессор ухмыльнулся одной щекой, вынул палочку, коснулся браслета. — Фините инкантатем.
— Спасибо, сэр. Это моя бабушка, она…
— Ва… ваша ба… — Ни с того ни с сего Снейп уперся локтями в колени, уронил голову на руки и начал хохотать. Ржал с полминуты, всхлипывая и мотая черной гривой. Я стояла рядом, как дура. Что это его разбирает?! Истерики мне только не хватало… Наконец успокоился, перевел дух, утер глаза.
— Ладно. Если вы хотели шокировать меня, мисс Хитрых, вам это вполне удалось. Очко в вашу пользу.
— Ничего я не хотела, — пробубнила я. Делать мне больше нечего, только его шокировать! Круглыми сутками только о том и мечтаю, как бы достать профессора зельеварения! — Что, вы думали, у меня там — акромантул? Напоминалка. Просто напоминалка.
— Вы не поверите, мисс Хитрых, но именно так я и подумал.
Снейпова ирония на сей раз пропала даром. Какую такую напоминалку он ожидал увидеть у меня на руке, чего испугался — это я поняла гораздо позже.
— Отлично. Хорошего понемножку, — решительно заявил он. — Аппарировать на территории Хогвартса нельзя, но я попробую доставить сам себя… хотя это будет непросто. Возвращайтесь в здание, мисс Хитрых.
— И не подумаю, сэр, — ответила я. — Вместе вернемся, только так.
— «Я не могу оставить вас одного, сэр, на этой пустынной дороге, пока не увижу, что вы способны сесть в седло», — с преувеличенной серьезностью процитировал профессор Снейп. Я так и разинула варежку. А потом расхохоталась. И оттого, что цитата здорово подходила к моменту, и оттого, что это было совершенно невообразимо. Полбеды, что хогвартский Мастер Зелий читал роман Шарлотты Бронте, его все англичане читали (а я по нему учила язык: меня предупреждали, что английский магов немного архаичен по сравнению с маггловским). Но кто бы мог подумать, что Северус Снейп, этот Ужас Подземелий, садист и дракон, знает «Jane Eyre» наизусть!
Он тоже смущенно улыбнулся. Наверное, думал, что я не узнаю цитаты.
— Абсолютно точно, сэр, — сказала я. — Сейчас поедем!
В небе засвистело — Ублюдечко появилось в поле зрения, снизилось по изящной дуге и гулко ударилось о землю. Помело и пест подпрыгнули и брякнулись обратно с деревянным стуком.
— Так, — сказала я. — Управлять ступой вы, наверное, не умеете…
— Не умею.
— Ну тогда… я полечу в ступе, а вам могу одолжить помело. Обойдусь пестом. Помело, конечно, медленное, но послушное. Хотя с одной ногой вам бы лучше привязаться…
— Я не летаю на метле, — желчно сказал Снейп. — Что вы так смотрите?! С детства — ненавижу — летные — виды — спорта.
Я не рискнула задавать дурацкие вопросы вроде «как, совсем-совсем не летаете?» Значит, остается одно.
— Мы можем полететь вместе, сэр. Ублюдечко легко поднимает двоих.
Пауза величиной с айсберг.
— Я не вполне понимаю вас, мисс Хитрых. Вы предлагаете мне, профессору Хогвартса, вместе с вами залезть в это… в это…
— Ступа, сэр. — Я изо всех сил постаралась изобразить почтение и оптимизм. — Пассажир садится вот сюда, а я… м-м… я буду править стоя. Я хорошо умею.
— И при первом же ускорении вы усядетесь мне на лицо.
Экая важность, отчетливо подумала я, глядя ему в глаза. Ну, не смогу сидеть пару дней, пока укус не заживет… А вслух сказала.
— Не беспокойтесь, сэр, я поведу с максимальной осторожностью.
— Бред, — процедил он сквозь зубы. Встал, взмахнув руками и опираясь на здоровую ногу, шагнул вперед и чуть не упал. О пешем передвижении речи быть не могло, и он это понял.
— Если вам трудно поднять ногу, сэр, я наклоню ступу, — нейтральным тоном сказала я.
— Давайте, — последовал мрачный ответ. Я прислонила Ублюдечко к стволу, на котором мы сидели, и отвернулась, на всякий случай стараясь не думать ни о хемульской тетке, ни о том, как будет «яга» в мужском роде. Впрочем, профессору, похоже, было не до штучек с легилименцией. Да и не до кокетства.
Наконец залез. Сердито глянул на меня, как мышь из валенка: ну, мол? Я выпрямила ступу и запрыгнула в нее сама. Повернулась… м-да, координаты моей аварийной посадки он рассчитал точно. Не дай Мерлин, отпущу бортики.