Северус Снейп и Возникшая Волна
Шрифт:
— Ты много потерял. Думаю, все твои странствия, бега не были тем, чего ты действительно желал. Ты знаешь: я бы немедленно приняла тебя назад. Ты не хотел внимания. Ты был шпионом и привык жить… хм… под прикрытием. Но это не та жизнь, которая тебе нужна. Ты много потерял, но не все.
— Мне не нужна твоя жалость, — выплюнул он и отвернулся.
— Я не жалею тебя, милый, — мягко продолжала она, нежно, но сильно взяв его за подбородок, заставляя Северуса вновь взглянуть на нее. — Я просто рассказываю тебе свое видение. — Минерва снова погладила его щеку. — Северус, расслабься. Перестань надевать эту дьявольскую маску. Можешь снимать баллы и назначать
Он поднял бровь, но только посмотрел на нее.
— Если не для меня, то для Лакс.
— Она — портрет, — разозлился он и убрал ее руку от своего лица.
— Да. Но портрет, который знает, о чем сожалела твоя бабушка, — прошептала она, возвращаясь к еде, увидев, что несколько первогодок пришли на завтрак.
Было солнечно, но довольно холодно даже для раннего ноября, и Гермиона сильнее закуталась в пальто. Ей надо было надеть мантию поверх пиджака, но она не хотела. После аппарации Гермиону всегда немного трясло, и, пройдя то небольшое расстояние, которое оставалось до Норы, девушка окончательно замерзла. Она тихо чертыхнулась, радуясь, что ни один ученик не может ее видеть. Ведь есть правила. Они видели только профессора Грейнджер — строгую учительницу, и никогда Гермиону — молодую женщину, которая задыхалась и дрожала от холода.
Ей было интересно, относились ли так же к Северусу. Очевидно. Он всегда был придирчивым, донимающим гриффиндорцев учителем, а не Северусом, который вероятно мерз и чертыхался, и ходил в туалет, как остальные люди. И, как ни странно, всегда оставался собой, даже будучи учителем.
Гермиона внутренне застонала. Она снова думала о нем. Будто бы была влюблена. Смешно.
Выбора нет. Когда она подошла к дому, то поняла, что ни её, ни её стук просто не услышат из-за гула голосов, доносящихся изнутри. Гермиона решила просто войти. Как и раньше. И, конечно, сразу же все взоры обратились к ней, а радостное щебетание прекратилось. Она стояла не дрогнув, глядя сначала на Рона, потом на Гарри. На короткое мгновение Гермиона подумала, что Северус гордился бы ее выдержкой.
— Ты! — закричала Молли и двинулась на Гермиону.
— Здравствуйте, миссис Уизли. Рональд. Гарри. Джинни. Флер. Билл. Надежда, — кивнула она каждому из присутствующих.
Рон побледнел и, казалось, хотел исчезнуть с лица земли. Джинни с ребенком на руках просто встала и вышла из кухни. Гермиона посмотрела на нее, открыв рот от удивления, когда Гарри собирался последовать за своей женой, не говоря ни слова.
— Гарри? — спросила Гермиона, пытаясь оставаться спокойной. — Пожалуйста, останься. Думаю, у меня есть, что тебе сказать.
Он остановился и посмотрел на свою подругу, но теща перебила его.
— Ты хочешь что-то сказать? — визгливо закричала она. — Гермиона Грейнджер, ты не пришла сюда вчера. Мы отложили церемонию на два часа, потому что думали, что ты задерживаешься.
— И в чем была моя вина? — теперь закричала Гермиона. — Я даже не знала, что ребенок уже родился. Мне никто не сказал.
— Конечно, они сказали тебе! — ответила Молли таким же тоном.
— Никто не сказал. Спросите своего младшего сына, — Лицо Гермионы вспыхнуло. — Спросите дочь. Я написала ей пару дней назад и не получила ответа. Рон написал мне, я ему ответила, а потом получила письмо с…
Лицо Молли стало ярко-красным и она повернулась к Рону:
— Ты не написал ей? — заорала она и быстро двинулась к сыну.
— Мам, Надежда… — он пытался защищаться.
— Пять минут,
— Я только что стал отцом, и ты ждала…
— Что ты скажешь мне. Да.
— Никто не сказал ей? — продолжала негодовать Молли. — Никто не сказал ей?
— Никто не сказал мне, миссис Уизли. Я пришла бы, — кротко ответила Гермиона. — Мне жаль, что меня не было, но…
— Рональд Уизли! Гарри Поттер! — Молли начала снова. — Если бы вы были детьми, месяц сидели бы под замком. Как вы могли? Почему позволили мне написать ей такое письмо? Она не знала. Гарри, ты хотел, чтобы она была крестной твоего сына, и даже не связался с ней по каминной сети? Это заняло бы полминуты.
— Я пытался связаться с ней, — попытался перебить Рон.
— Мой камин не защищён, — запротестовала Гермиона. — Я вчера была в Хогсмиде, но к десяти вернулась в свои комнаты.
— Конечно, ее камин не защищён, Рональд, — Молли приняла сторону Гермионы. — Не могу поверить, что вы забыли о ней. Как вы могли забыть о своей лучшей подруге? — возмущалась она. — И Джинни. Джинни! — громко позвала она дочь, совсем не заботясь о внуке. — Подойди на минутку.
— Гарри, я очень расстроена. Рон, не могу поверить, что ты это сделал. — Она гневно покачала головой. — Джинни, ты не могла сказать Гарри или Рону, чтобы они сообщили Гермионе? — повернулась она к своей дочери. — Вы позволили мне написать такое обидное письмо. Ни у кого не хватило смелости сказать мне, что вы были слишком заняты, и что она больше не ваш друг. Никто не менял крестной, потому что должен был, а потому что хотели, чтобы ее не было здесь!
Гермиона на мгновение закрыла глаза, а потом посмотрела на Молли и тихо покинула Нору. У нее кружилась голова. Они просто забыли о ней и пытались найти себе оправдания. Она больно укусила себя за губу и побежала к низенькому заборчику, зная, что за ним сможет аппарировать отсюда. Ей нужно уйти, уйти от друзей. Если они все еще были ее друзьями.
========== Глава 12. ==========
Гермиона быстро добралась до своих комнат, к своим учительским одеяниям. Сегодня она не хотела никого видеть, но Минерва по делам в Лондоне, и, наверное, лучше будет пойти в директорский кабинет, вдруг ученикам что-нибудь понадобится. Если у кого-нибудь будут проблемы. У нее есть обязанности. А потом уже личная жизнь. Все мысли о Северусе были забыты на время, даже сон. Гермионе было интересно, как она сумела перерасти своих бывших лучших друзей. Бывшие — было главным словом в ее мыслях. Важна ли она для них? Очевидно, не очень, раз они так быстро забыли. Джинни убежала, впрочем, они никогда не были лучшими подругами, даже хорошими их трудно было назвать. Разные интересы, точкой пересечения были только Рон и Гарри. Но все же у Джинни не было причин показывать столько недовольства и злости, ведь Гермиона не виновата в произошедшем.
Нужно сосредоточиться на работе. Минерва — хороший друг, всегда выслушает. Она просто замечательна, когда нужен совет или помощь, ей можно доверять, и в ответ директор всегда может рассчитывать на поддержку Гермионы. Рон и Гарри, хоть и обзавелись семьями, оставались незрелыми.
«О Мерлин», — про себя простонала Гермиона. Им просто больше не нужны ее мозги. Опустив голову, она вошла в свою гостиную, чтобы переодеться и потом пойти в кабинет.
— Здравствуй, дорогая, — странный голос донесся откуда-то из комнаты.