Северус Снейп и Возникшая Волна
Шрифт:
— Минни? — повторил он. — Десятки лет я хотел дать тебе ласковое прозвище. Какое-нибудь. Но когда я пытался, ты сразу насылала на меня заклинание желейных ног.
— Альбус, пожалуйста, — настаивала Минерва, но Лакс перебила ее. Она ласково положила руку на плечо Дамблдора.
— Альбус, я познакомилась с Минервой очень давно. Задолго до тебя. Я знала ее еще ребенком, когда мы с Квинтусом наведывались к ее родителям. С того времени я называю ее Минни. Ты не можешь отучить меня, старуху, от этой привычки. Когда ты встретил ее, она уже ненавидела
Дамблдор посмотрел на МакГонагалл, но свет, который на мгновение исчез из его глаз, появился снова:
— Мы потом об этом поговорим.
— Ради Мерлина, послушайте, — странный голос донесся откуда-то из портрета Армандо Диппета, который охал и вздыхал.
Гундорф Сердитый внезапно появился на картине рядом с Альбусом, отчего бывший директор пробормотал:
— Ну и толпа тут собралась.
— Что-то случилось, Гундорф? — спросила Минерва.
— Профессор Грейнджер плачет и кричит, — проинформировал он двух людей на портрете и директрису.
Лакс вздохнула и кивнула Минерве:
— Показывай дорогу, Гундорф,— она толкнула его и, помахав рукой, исчезла.
— Минни, Минерва? — снова спросил Альбус. МакГонагалл застонала, плюхаясь в кресло.
— Спасибо, Гундорф, — мягко сказала Лакс, — не мог бы ты…
— Я обещал кузену зайти, — рыкнул Гундорф и покинул картину.
— Гермиона! — позвала Лакс. — Гермиона!
Гермиона вытерла слезы и пошла на голос бабушки Северуса. Она могла доверять миссис Принц и надеялась, что та не расскажет внуку о ней. Гермиона поправила мантию и, тихо вздохнув, подвинула кресло и села напротив портрета.
— Здравствуйте, миссис Принц, — сказала девушка.
— Дорогая, — ответила та с сочувствием, — называй меня Лакс.
Гермиона кивнула и одарила бабушку вымученной улыбкой.
— Почему ты плачешь?
— Это я. Пророчество. Эт-т-то обо мне, — всхлипнула она.
— Я могла бы сказать: «я же говорила», но это ничего не меняет.
Гермиона покачала головой.
— В любом случае, я ему не нравлюсь, — пробормотала она.
— Что? — Лакс удивилась. Эта молодая женщина действительно считает, что не нравится ее внуку? — Это смешно.
Гермиона покачала головой, и новые слезы полились из ее глаз.
— А он тебе? — мягко спросила Лакс.
— Я не знаю, — слабо ответила она. — Действительно, не знаю, но я… нет, Северус ненавидел меня, когда я была его ученицей.
Лакс тихо засмеялась.
— Не могу в это поверить. Северус никого не ненавидит просто так. Особенно людей с таким умом, как у тебя, дорогая.
— Но… он говорил со мной во время обеда только потому, что узнал от вас, что Гарри и Рон забыли обо мне.
— От меня? — спросила Лакс, но быстро поняла: ее внук и его легилименция. — Ах да. Прости, я сказала ему.
Гермиона пожала плечами.
— Он жалеет меня, — она снова заплакала
— Я скоро вернусь, — сказала миссис Принц и исчезла.
*
—Ты придумал для меня множество прозвищ, — протестовала Минерва.
— Например?
— Кошечка. Котенок. Конфетка. Лимонная долечка.
— Точно, — засмеялся Альбус, — наш отпуск в Италии.
— Видишь? — Минерва счастливо вздохнула. — Ты называл меня по-разному. Просто не Минни.
— Но почему нет, любимая? — Он знал, что провоцирует ее.
— Дорогой, — проворчала она, — потому что, милый, мой папа называл меня так, моя мама называла меня так. Это детское имя. И когда мы встретились, я была слишком молода, чтобы терпеть напоминая о детстве.
— Но… — начал Дамблдор.
— Мне было семнадцать, Альбус. Я была твоей ученицей, — серьезно сказала она. — Последнее, чего я хотела, это чтобы ты называл меня именем, которое придумал мой отец.
— Особенно потому, что я гожусь тебе в отцы, — кивнул он понимающе. — Ты могла сказать мне.
Минерва немного грустно улыбнулась.
— Я должна была сказать тебе, — прошептала она.
Он покачал головой и замолчал.
— Минни, тебе нужно пойти к Гермионе. — Лакс тяжело дышала. — На ней лица нет, бедная девочка думает, что не нравится Северусу.
Минерва закатила глаза и встала. Вздохнув, она поспешила в комнаты своего заместителя.
*
Северус быстро шел к аптеке в Косом переулке. Он сможет пополнить свои запасы, пока дышит свежим воздухом. Как прекрасно пахла Гермиона. Была такой мягкой, когда он держал ее в руках. Идеальной. Снейп был уверен, что будь она без обуви, он был бы выше ее на голову.
«Перестань, идиот, — сказал он себе и пересек переулок, не обращая внимания на косые взгляды. — Она ненавидит тебя. Она на тебя наорала», — говорил голос в его голове.
Северус закатил глаза, а когда огляделся по сторонам, увидел копну лохматых черных волос и рыжую макушку. Он медленно последовал за ними. Эти два болвана обидели его милую Гермиону.
«Откуда это взялось?» — спросил внутренний голос.
«О, заткнись», — прервал его Снейп и с палочкой в руке нырнул в толпу.
Минерва использовала центральный пароль и открыла двери комнат своего заместителя. Гермиона сжалась в кресле и, положив подбородок на колени, раскачивалась вперед-назад.
— Моя девочка, что случилось? — подбежала к ней Минерва и обняла за плечи.
Гермиона позволила ей это, а потом выскользнула из рук директора:
— Я веду себя как глупый подросток.
— О, Гермиона, — Минерва засмеялась, — расскажи, что случилось.
— Он жалеет меня. Называет меня девочкой. Я ему не нравлюсь. У меня был самый худший или самый лучший сон о нем. У нас был ребенок, все было так чудесно, и он любил меня. Сон был таким хорошим, но так никогда не будет, — быстро ответила она.