SEX и демоны
Шрифт:
– Ты знаешь, что ты отмечен богами, малыш? – вновь прорезал тишину ее глубокий грудной голос.
Я попытался посмотреть ей в глаза, но спокойная сила, что плескалась в них, быстро заставила отвести взгляд.
– Ты бы не могла бы не называть меня «малыш»? – сказал я, подчиняясь какому-то внезапно прорезавшемуся протесту.
Богиня заинтересованно приподняла бровь.
– Но ведь
Голос великой воительницы звучал нежно, по-матерински… хотя не было никакого сомнения, что он больше привык повелевать полками на поле битвы, чем вразумлять юного демона.
– Все равно, – упрямо повторил я и она улыбнулась.
– Что ж… Если ты так пожелаешь, о отмеченный богами!
– Богами? – тупо переспросил я и помимо воли обернулся на каменные изваяния Троицы и Одного.
– Да, но не ищи среди этих истуканов того, кто тебя коснулся. Ты отмечен иными богами. Даже Зог не может понять какими… А он… заметно старше и умнее нас.
В последней фразе прозвучала целая гамма чувств: сарказм, злость, обида… По-видимому, к Зогу у воительницы были сложные чувства.
– И что же это значит?
– Может, и ничего, а может, очень многое… Обычно, на всякий случай, мы истираем подобных смертных.
Черт подери… Прозвучало это сверхпугающе. Особенно из-за того, насколько спокойно это было сказано… Но в этих словах было и что-то еще. Тоска. Неимоверная и ужасающая. Безнадежная от своей неповоротности.
Я вновь попытался поднять взгляд, но эта чертова божественная яркость совершенно не давала разглядеть хоть что-то в идеально красивом лице.
– Можешь убрать это? Хочу увидеть тебя настоящую.
Богиня сразу поняла, о чем идет речь. В ее позе промелькнуло удивление и вдруг… она взмахнула рукой, стирая образ безупречной воительницы.
Она была немолода. Лет за сорок по человеческим меркам. Хотя, какие человеческие мерки могут быть применимы к богине?
Шрамы иссекли ее лицо также, как иссекли душу. Черные волосы с проседью уже не топорщились буйной гривой, глаза не полнились безбрежной силой. Но осанка все равно была пряма как жердь, высокая грудь упруго нависала над тонкой талией, едва прикрытая кожаным топиком а ля Зена – королева воинов, а руки и плечи были перевиты отнюдь не старческими мускулами.
– Почему ты видишь то, чего не видят другие? – спросила она, но я словно бы и не услышал этого вопроса.
Я смотрел в ее поблекшие глаза, и душа богини вдруг развернулась передо мной как открытая книга.
– Это ведь ты упросила своих собратьев оставить меня в живых. Не «истереть», как других… Как другого!
Внезапная догадка заставила ее отшатнуться. В глазах родилось непонимание и безмерное удивление и вдруг…
Она осторожно, будто боясь повредить, взяла меня за подбородок и прикоснулась своими губами к моим губам.
Я затаил дыхание, в ужасе от нереальности происходящего. И что самое странное, я не ощутил ничего божественного. Лишь теплоту и трепетное живое дыхание. Богиня целовалась, будто в первый раз – неопытно и страстно.
И это в мгновение ока распалило мое желание. Не успел я оглянуться, как она прижала меня к холодной стене и, закинув ногу мне на бедро, вдруг одним гибким движением насадилась на мой член и принялась меня тр… Нет, это слово было совершенно неподходящим для происходящего. «Трахать», «заниматься сексом»… все эти понятия были слишком грязны.
Она сливалась со мной так, будто это был ее первый раз – ненасытно и яростно, впиваясь губами в мой рот, чтобы выпить меня всего. И я ответил ей тем же, прижавшись к ее сильному телу и пытаясь объять ее всю. Покрытая шрамами кожа под моими руками казалась нежнейшим бархатом, а жаркое лоно с каждым движением обжигало пламенным жаром…
Вначале я боялся нарушить это сюрреалистическое мгновение, полностью отдавшись страсти богини, но потом не выдержал и сам перешел в наступление. Жадно схватил ее за ягодицы, затем перешел на грудь и больно скрутил сосок, затем… Но вдруг понял, что это все лишнее. Я хотел лишь самых простых движений, что все сильнее вжимали нас друг в друга. Так занимаются сексом подростки, что сходят с ума от того, от чего уже спустя несколько лет воротят нос, мол, слишком это банально… Так и я хотел лишь только целовать ее губы и проникнуть еще глубже…
Конец ознакомительного фрагмента.